Что изучает наука источниковедение

Источниковедение

Источникове́дение — вспомогательная отрасль исторической науки (истории), разрабатывающая теорию и историю исторических источников, а также методику их изучения. [1]

Содержание

Методология источниковедения

Предмет источниковедения — исторический источник и методы его поиска и изучения.

Научно-познавательный статус в системе исторических дисциплин: источниковедение создает научно-познавательные предпосылки для развития основных исторических наук и для проведения конкретно-исторического исследования.

— история и историография источниковедения,

— место и роль источниковедческого исследования в конкретно-историческом исследовании,

— классификация исторических источников,

— этапы и методы источниковедческого исследования.

— источники по истории отдельных стран,

— источники по истории отдельных археологических культур,

— отдельные виды и группы источников,

— отдельные конкретные источники.

История и историография источниковедения

Источниковедение как специальная историческая дисциплина сформировалась в Российской империи только в 1890-е. Василий Ключевский читал курс «Источниковедение» в Московском университете в 1894 году. В начале 20 века большую роль в развитии источниковедения имели работы А. А. Шахматова по изучению летописей и Александра Лаппо-Данилевского, который разработал методологии источниковедения и оригинальный подход в исследовании источников. После Первой мировой войны меняется подход к изучению источников. Люсьен Февр и Марк Блок, представители французской школы «Анналов», в начале 30-х годов 20 века предложили использовать в исследованиях принцип «тотальной истории», то есть изучение исторических событий с разных точек зрения: политической, социальной, экономической, психологической.

Общее (теоретическое) источниковедение

Общее источниковедение изучает сущность и научно-познавательную роль исторических источников, их классификацию, общие этапы и методы их изучения.

Исторический источник — это материальный объект являющийся носителем исторической информации.

Научно-познавательная роль исторического источника: исторический источник является носителем исторической информации, извлечение которой в ходе конкретно-исторического исследования является одной из необходимых предпосылок научного исторического исследования.

— видео и аудио источники,

— вторичные и более опосредованного происхождения источники.

Первоисточники представляют наибольшую ценность для исторического исследования, поскольку содержат наименее искаженную историческую информацию.

Этапы источниковедческого исследования

Источниковедческое исследование исторического источника состоит из двух частей:

источниковедческая эвристика и источниковедческий анализ.

— определяет существование источника,

— определяет место хранения источника,

— определяет условия доступа к источнику,

— выявление возможно существующих вариантов, редакций или изданий.

— определение подлинности источника,

— определение первичности источника,

— определение авторства источника,

— определение места и времени создания источника,

— определение цели создания источника,

— изучение истории источника,

внутренняя критика источника: — определение достоверности содержащейся в историческом источнике информации,

— сравнение возможных копий, вариантов, редакций или изданий и выявление различий и их причин,

— определение историко-информационного потенциала (полноты и новизны исторической информации) источника,

— определение значимости содержащейся исторической информации,

— выработка рекомендаций для конкретно-исторического исследования.

Методы источниковедческого исследования:

Прикладное источниковедение

Примерная схема изложения результатов источниковедческого исследования строится по следующей схеме:

1) введение, в котором обосновывается тема исследования, характеризуются его методы, историография (степень изученности данной темы в литературе), формулируются задачи исследования;

2) характеристика источника, в котором проводится изучение вопросов происхождения (когда и где создавался источник) и авторства источников, дается характеристика исторических условий возникновения источника, автора (создателя) источника, истории текста, истории публикаций источника;

3) анализ содержания источника — полнота сведений источника и их достоверность;

4) заключение, в котором дается оценка значения источника и практические рекомендации по его использованию.

Источник

ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ

При клас­си­фи­ка­ции ис­то­рических ис­точ­ни­ков основными так­со­но­мичными еди­ни­ца­ми при­зна­ют­ся тип (ис­точ­ни­ки раз­ли­ча­ют­ся по спо­со­бу ко­ди­ро­ва­ния и хра­не­ния ин­фор­ма­ции) и вид (раз­ли­ча­ют­ся по це­ли соз­да­ния, пер­вич­ной со­ци­аль­ной функ­ции). Ис­точ­ни­ко­ведческое ис­сле­до­ва­ние со­сто­итиз двух эта­пов: ис­то­ри­че­ско­го (изу­че­ние ис­то­рических ус­ло­вий и кон­крет­ных об­стоя­тельств соз­да­ния ис­точ­ни­ка, ис­сле­до­ва­ние лич­но­сти ав­то­ра, в т. ч. «кол­лек­тив­но­го ав­то­ра», и про­цес­са функ­цио­ни­ро­ва­ния ис­точ­ни­ка в со­цио­куль­тур­ной дей­ст­ви­тель­но­сти) и ло­ги­че­ско­го (ана­лиз со­дер­жа­ния и ус­та­нов­ле­ние дос­то­вер­но­сти ис­точ­ни­ка, оп­ре­де­ле­ние его ин­фор­мационного по­тен­циа­ла и воз­мож­но­стей на­учного и прак­тического ис­поль­зо­ва­ния).

Раз­ви­тие ис­точ­ни­ко­ве­де­ния в ев­ро­пей­ской ис­то­ри­че­ской нау­ке

От­дель­ные приё­мы кри­тического ана­ли­за ис­точ­ни­ков бы­ли из­вест­ны ещё ан­тич­ным ис­то­ри­кам. Со­мне­ния в дос­то­вер­но­сти не­ко­то­рых из них не­ред­ко вы­ска­зы­вал Ге­ро­дот. Эле­мен­ты кри­ти­ки ис­точ­ни­ков со­дер­жат­ся у Фу­ки­ди­да. От­бор ис­точ­ни­ков, со­по­став­ле­ние про­ти­во­ре­чи­вых ис­точ­ни­ков и про­вер­ку их по­ка­за­ний при­ме­ня­ли в сво­их ра­бо­тах По­ли­бий, Ли­вий, Та­цит, Ио­сиф Фла­вий.

В сред­ние ве­ка кри­ти­ка ис­точ­ни­ков бы­ла прак­ти­че­ски за­бы­та и ста­ла ис­поль­зо­вать­ся вновь лишь в эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния. В ча­ст­но­сти, Л. Вал­ла про­ана­ли­зи­ро­вал древ­ние тек­сты и до­ка­зал под­лож­ность «Кон­стан­ти­но­ва да­ра»; оп­ре­де­лён­ный вклад в раз­ви­тие кри­тического под­хо­да к пер­во­ис­точ­ни­кам внёс У. фон Гут­тен. К XVII веку от­но­сят­ся пер­вые по­пыт­ки соз­да­ния ме­то­ди­ки на­учного ис­сле­до­ва­ния до­ку­мен­тов, свя­зан­ные с раз­ви­ти­ем ди­пло­ма­ти­ки. На­учные прин­ци­пы кри­ти­ки письменных ис­точ­ни­ков бы­ли раз­ра­бо­та­ны немецким учё­ным Г. Кон­рин­гом, впер­вые сис­те­ма­ти­зи­ро­вав­шим пра­ви­ла оп­ре­де­ле­ния под­лин­но­сти до­ку­мен­тов по по­чер­ку, язы­ку, фор­му­ле и ма­те­риа­лу, а так­же бельгийским ис­то­ри­ком, ие­зуи­том Д. Па­пеб­ро­хом и французским учё­ным, бе­не­дик­тин­цем Ж. Ма­биль­о­ном. В XVIII веке на­учный скеп­ти­цизм в от­но­ше­нии ис­точ­ни­ков по ис­то­рии Древ­не­го Ри­ма был ха­рак­те­рен для мно­гих ис­то­ри­ков, сто­яв­ших на по­зи­циях Про­све­ще­ния (Воль­тер, Э. Гиб­бон и др.).

Во 2-й половине XIX века зна­чительное влия­ние на раз­ви­тие ис­то­рической нау­ки, в т. ч. источниковедения, ока­за­ла фи­ло­со­фия по­зи­ти­виз­ма. В тру­дах германских ис­то­ри­ков И. Г. Дрой­зе­на («Hi­sto­rik», 1857-1858 год, изд. 1882 год) и Э. Берн­хей­ма («Lehrbuch der historischen Me­tho­de und der Geschichtsphilosophie», 1889 год; русский перевод: «Вве­де­ние в ис­то­рическую нау­ку», 1908 год) был обос­но­ван прин­цип клас­си­фи­ка­ции ис­точ­ни­ков, ос­но­вы­ваю­щий­ся на со­от­но­ше­нии ис­точ­ни­ка и фак­та. Французские ис­сле­до­ва­те­ли Ш. В. Ланг­луа и Ш. Сень­о­бос сфор­му­ли­ро­ва­ли пра­ви­ла кри­ти­ки ис­точ­ни­ков («Вве­де­ние в изу­че­ние ис­то­рии», 1899 год). В под­хо­де к письменным ис­то­рическим ис­точ­ни­кам ут­вер­дил­ся взгляд, со­глас­но ко­то­ро­му этот тип ис­точ­ни­ков дол­жен оце­ни­вать­ся и ис­тол­ко­вы­вать­ся в кон­тек­сте сво­его вре­ме­ни, с учё­том то­го, яв­ля­ет­ся ли кон­крет­ный текст ори­ги­на­лом или бо­лее позд­ней ко­пи­ей (как, например, часть ан­тич­ных тек­стов, до­шед­ших до нас в средневековых ре­дак­ци­ях), на­сколь­ко по­влия­ли на со­дер­жа­ние ис­точ­ни­ка рас­хо­жие пред­став­ле­ния вре­ме­ни его воз­ник­но­ве­ния и ка­кие (или чьи) ин­те­ре­сы он мог от­ра­жать.

Ис­точ­ни­ко­ве­де­ние в Рос­сии

По­пыт­ки кри­ти­че­ски оце­ни­вать ис­то­рическую ин­фор­ма­цию пред­при­ни­ма­лись при со­став­ле­нии ле­то­пи­сей, при­каз­ной до­ку­мен­та­ции, а так­же в ран­них ис­то­рических тру­дах (например, в ра­бо­те начала 1680-х годов. «Ге­неа­ло­гия яв­лен­ной от Со­тво­ре­ния ми­ра фа­ми­лии. Кор­са­ков-Рим­ских» митрополита Иг­на­тия, в ис­то­рических ис­сле­до­ва­ни­ях А. И. Ман­кие­ва, П. П. Ша­фи­ро­ва, Фео­фа­на Про­ко­по­ви­ча).

Тер­мин «ис­точ­ник рус­ской ис­то­рии» впер­вые поя­вил­ся в ра­бо­те А. Л. Шлёце­ра «Опыт изу­че­ния рус­ских ле­то­пи­сей» и в пе­ре­во­де на русский язык его же тру­да «Не­стор» (т. 1, 1809 год), ис­поль­зо­вал­ся в под­за­го­лов­ке кни­ги И. Ф. Г. Эвер­са «О про­ис­хо­ж­де­нии рус­ско­го го­су­дар­ст­ва» (издан на немецком языке в 1808 году), ста­тье М. Т. Ка­че­нов­ско­го «Об ис­точ­ни­ках для рус­ской ис­то­рии» («Вест­ник Ев­ро­пы», 1809, ч. 43, № 3). Вско­ре он проч­но во­шёл в на­учный обо­рот. Н. М. Ка­рам­зин (в пре­ди­сло­вии к т. 1 «Ис­то­рии го­су­дар­ст­ва Рос­сий­ско­го») и др. ис­то­ри­ки 1-й половины XIX века (например, А. Х. Лер­берг, П. М. Стро­ев, Н. Г. Уст­ря­лов), сле­дуя тра­ди­ции, не да­ва­ли тол­ко­ва­ния ис­поль­зуе­мо­му ими тер­ми­ну «ис­то­ри­че­ский ис­точ­ник», по­ни­мая его по-раз­но­му: как «ра­ри­тет», ред­кость, пред­мет лю­бо­пыт­ст­ва; «ос­та­ток» в сфе­ре изящ­но­го искусства (скульп­ту­ра, про­из­ве­де­ния литературы и жи­во­пи­си); до­ка­за­тель­ст­во, под­твер­ждаю­щее ис­то­рические пре­це­ден­ты; «при­пас», со­во­куп­ность все­го ма­те­риа­ла, имев­ше­го­ся в рас­по­ря­же­нии ав­то­ра ис­то­рического со­чи­не­ния; сви­де­тель­ст­во о про­шлом.

В этом ин­сти­ту­те раз­ра­ба­ты­ва­лись ви­до­вые ме­то­ди­ки ис­точ­ни­ко­ведческого ис­сле­до­ва­ния (А. А. Зи­мин, В. В. Ка­банов, С. М. Каш­та­нов, Е. А. Луц­кий, А. Ц. Мер­зон, И. А. Ми­ро­но­ва, А. Т. Ни­ко­лае­ва, Л. В. Че­реп­нин, М. Н. Чер­но­мор­ский, С. О. Шмидт, В. К. Яцун­ский). Другим цен­тром источниковедения стал ис­то­рический факультет МГУ, где в 1940-х годах сло­жи­лась на­уч­но-пе­да­го­гическая шко­ла Ти­хо­ми­ро­ва, в рам­ках ко­то­рой по­сле­до­ва­тель­но ос­ваи­вал­ся кор­пус ис­точ­ни­ков русской ис­то­рии (в ре­зуль­та­те был из­дан ряд учеб­ни­ков по источниковедению), в 1970-1980-х годах сфор­ми­ро­ва­лась на­учная шко­ла И. Д. Ко­валь­чен­ко, раз­раба­ты­ваю­щая ко­ли­че­ст­вен­ные ме­то­ды в ис­то­рических и ис­точ­ни­ко­ведческих ис­сле­до­ва­ни­ях и ин­фор­ма­ци­он­ный под­ход к источниковедению (Л. И. Бо­род­кин, Л. В. Ми­лов и др.).

Иллюстрация:

Тру­ды оте­чест­вен­ных учё­ных по со­вет­ско­му и рос­сий­ско­му ис­точ­ни­ко­ве­де­нию. Архив БРЭ.

Источник

Источниковедение

Библиография:

I. Замыслы Пушкина: Анненков П. В., Литературные проекты А. С. Пушкина, в книге «П. В. Анненков и его друзья», кн. 1, стр. 447—185; Измайлов Н. В., Невыполненный замысел Пушкина, в сб. «Пушкин и его современники», вып. XXXVII, Л., 1928; Поварнин С., «Русский Пелам» А. С. Пушкина, в сб. «Памяти А. С. Пушкина», Сб. статей препод. и слушателей ист.-фил. фак., СПБ. у., устав 328—350, СПБ., 1900. Замыслы Достоевского: Достоевский Ф. М., изд. Центрархива. М., 1922: 1. Исповедь Ставрогина. Три ненапеч. главы из романа «Бесы»; 2. Житие великого грешника (план романа); Алексеев М. П., Драматические опыты Достоевского, в сб. «Ф. М. Достоевский», Одесса, 1921; Его же, Весенняя любовь (один из замыслов Достоевского), «Моск. понедельник», 1922, № 15; Его же, Неосуществленные замыслы Ф. М. Достоевского, изд. «Недра», 1922, кн. 2; Бельчиков Н. Ф., Один из замыслов Достоевского, «Красный архив», 1926, т. XVI; Гроссман Л. П., Недовершенные замыслы Достоевского, «Красная нива», 1923, № 7; Комарович В. Л., Ненаписанная поэма Достоевского, в сб. «Ф. М. Достоевский», Под редакцией А. С. Долинина, сб. I, П., 1922; Бродский Н., Замыслы Тургенева (Материалы о творчестве), М., 1917; Гончаров И. А., Намерения, задачи и идеи романа «Обрыв», «Русское обозрение», 1895, январь, стр. 95—100 (ср. «Северный вестник», 1895, № 2, стр. 95—98); Толстой Л. Н., «Петр I» и «Декабристы». Неизданные работы, Библиотека «Огонек», № 73 и 85, М., 1926 (ср. «Новый мир», 1925, кн. 5); Два начала неоконченного романа из эпохи Петра I. Замыслы Чехова: Лазарев-Грузинский А. С., Пропавшие романы и пьесы Чехова, в сб. «Энергия», вып. III, СПБ., 1914; Измайлов А., Погасшие замыслы Чехова, в сб. статей «Литературный Олимп», М., 1911, стр. 86—122 (ср. его же «Прерванные аккорды», «Русск. слово», 1909, № 150).

II. Материалы к романам: Бродский Н. Л., Неизданные материалы к роману «Бесы» Достоевского, «Свиток», 1922, I, стр. 83—119; Комарович В. Л., Рукописные варианты романа «Подросток», «Начала», 1922, № 2, стр. 217—230; Цейтлин А. Г., Тургеневские рукописи из Парижского архива Виардо, «Печать и революция», 1927, кн. 2 (материалы к романам «Дым» и «Новь»); Гливенко И. И., Раскольников и Достоевский (по неизданным материалам), «Печать и революция», 1926, IV, стр. 70—85; Его же, «Преступление и наказание» (из «Записных книжек» Ф. М. Достоевского), «Красный архив», 1924, том VII (текст 2-й главы — дневник Раскольникова); Толстой Л. Н., Варианты текстов романа «Война и мир», «Новый мир», 1925, № 6, стр. 20—58; Грузинский А. Е., Комментарии к вариантам текста «Война и мир», там же, стр. 3—19. См. также библиографию к ст. «Текстология» и «Творчество».

Источник

Источниковедение: задачи, классификация и анализ источников, Учебное пособие в помощь аспирантам

Саратовский государственный университет

Источниковедение: задачи, классификация и анализ источников

Учебное пособие в помощь аспирантам

История изучает прошлое, которое может быть отделено от нас многими веками и даже тысячелетиями. Если ученые-естественники в большинстве случаев не только могут наблюдать интересующие их явления, но и воспроизводить их в лабораторных условиях, то исследователи-историки такой возможности лишены: если они не были участниками событий, то не в состоянии их искусственно воссоздать, т. е. роль эксперимента в исторической науке крайне незначительна. Получить информацию о людях и событиях прошлого можно, лишь используя исторические источники.

Источниковедение – это научная дисциплина, которая изучает различные типы исторических источников и разрабатывает методы извлечения из них достоверных сведений об исторических явлениях и процессах. Объектом изучения при этом являются совокупность исторических источников и их различные классификационные группы, а также методы исследования и практические приемы их изучения. Изучение исторических источников является обязательным предварительным условием формирования самостоятельных научных выводов. Поэтому преподавание источниковедения на исторических факультетах университетов представляется насущно необходимым.

Предлагаемый курс лекций ориентируется на принцип преемственности и последовательности усвоения базового материала. Поскольку курс предназначен для студентов, прослушавших курсы по всеобщей истории, то он опирается на систему общеисторических понятий и методологии. Но при изучении источниковедения используемая терминология и категориальный аппарат требуют заметного переосмысления понятий, переоценки их значимости для определенной исторической эпохи, понимания вариативности их наполнения в конкретно-исторических условиях.

Работа с историческими источниками является одной из главных составляющих исторического исследования. Умение работать с источником – необходимое качество для профессионального историка. Источниковедение призвано помочь овладеть приемами и навыками источниковедческого анализа. дает определение источниковедению как «творческой лаборатории или мастерской исторической науки»[1].

Для чего студенту-историку изучать источниковедение? Каково его место в системе исторического образования?

Как бы предвосхищая подобные вопросы, французский ученый Лависс еще в 1884 г. писал: «Претендовать на то, чтобы факультеты ставили себе главною задачею приготовление к экзаменам, значит желать замены научного образования дрессировкой»[2].

Историческое образование не может сводиться просто к запоминанию какого-то минимума фактов и дат. Студент должен научиться научно мыслить, творчески осмысливать исторические события и знать, как добывать сведения об этих событиях, должен приобрести навыки научно-исследовательской работы в области истории.

И роль источниковедения в этом деле трудно переоценить.

Источниковедение возникло из практики анализа письменных источников, и на первом этапе являлось чисто прикладным источниковедением. Основными его задачами было определение подлинности документа и достоверности его содержания. К этому первоначально и сводились представления о научных приемах источниковедения и его задачах. Одним из основоположников научного подхода к истории считается Леопольд фон Ранке, который утверждал, что наибольшую ценность для исторического исследования представляет работа с первоисточниками, т. е. архивными документами. Он призывал объективно описывать события прошлого на основе глубокого знания источников и опираясь на факты.

Сторонники изучения истории с помощью накопления фактов, получившие название позитивистов, настаивали на глубоком изучении источников, чтобы выявить причинно-следственные связи событий. И на основе этих знаний сформулировать такие же точные законы истории, как и естествознания. Главная задача источниковедения сводилась к внешней критике (установлению происхождения, подлинности и аутентичности) и внутренней критике источника (степени достоверности сообщаемых сведений)[4]. Историки-позитивисты игнорировали роль самого историка, делающего обобщения и решающего онтологические и гносеологические проблемы.

Подобные взгляды существуют и сегодня, их определяют как застывший позитивизм. Но в этом подходе есть и нечто положительное. Он позволяет подготовить профессиональных историков, поскольку без знания методики работы с источниками невозможно вести исторические исследования. Хотя нужно иметь в виду и недостатки такого подхода – отрыв теоретических и методологических проблем исторической науки от их эмпирического основания. Теоретики делают свои выводы в отрыве от конкретно-исторических исследований. Задача современного источниковедения – преодолеть этот разрыв.

Попытки осуществить синтез между теорией и практикой были предприняты в рамках марксизма. Марксизм основывался на том, что прошлое подчиняется законам общественного развития. Историк в своей работе должен осмысливать данные источников, которые могут быть как материальными свидетельствами, так и духовными (язык, тексты и т. п.). Основополагающим принципом марксистского исторического исследования стал историзм, заимствованный марксизмом из философии истории. Он предполагает рассматривать историю как внутренне закономерный и причинно обусловленный процесс развития общества. В «классическом» историзме заложена идея прогресса. Но, провозгласив коммунизм конечной целью истории, марксизм вступает в противоречие с принципом историзма.

В первой половине XX в. возникло множество идей и теорий в изучении истории общества. Первая попытка объединить эти теории была предпринята школой Анналов в 30-е гг. XX. Родоначальники школы М. Блок и Л. Февр призывали историков не просто переписывать источники, а воссоздавать прошлое с помощью смежных дисциплин, подкрепляющих и дополняющих одна другую[6]. То есть была поставлена проблема обобщения и синтеза частных результатов, полученных науками об обществе и человеке. Анналы выступали за широкие сравнительные исследования, которые должны были стать основой исторического синтеза. Базой для подобного исторического синтеза должно быть изучение источника в историческом контексте. Важное значение придавалось умению задавать источнику вопросы, различать «намеренные» и «ненамеренные» свидетельства. Именно основоположники Анналов ввели понятие менталитета, как особого склада ума людей определенной исторической эпохи, устанавливаемого на основе изучения языка и стиля источника.

Во второй половине XX в. попытки рационального объяснения истории велись в рамках 3-х основных методологических направлений: структуралистского (связанного с эволюцией школы Анналов), неоэволюционистского (функционалистского) и неомарксистского.

Если кратко суммировать новые подходы к изучению истории, то они сводятся к следующему: 1) отказу от политики и идеологии; 2) замене истории «сверху» историей «снизу»; 3) осуществлению исторического синтеза на микроуровне; 4) возврате истории к повествованию, к рассказу о прошлом, но уже на основе «структурного нарратива»[7].

С середины XX в. наблюдалось возрастание интереса к теоретическому источниковедению, стало все больше уделяться внимания проблемам оптимизации научного исследования, методике организации эффективного научного анализа. Тем не менее, до сих пор не выработано общепринятое представление о понятии «источниковедение», о задачах и специфике теоретического источниковедения, о понятии «исторический источник» и классификации исторических источников, о методах источниковедческого анализа, о соотношении источниковедения и других отраслей исторического знания и пр.

Предметом университетского курса источниковедения является и теория, и практика изучения исторических источников.

Прошлое, по выражению М. Блока, есть данность, которую ничто не может изменить. Мы можем только изучать прошлое по тем «следам», которое оно оставило.

В центре внимания источниковедов находятся вопросы происхождения и авторства источников, истории их возникновения и создания, методы интерпретации и анализа их содержания, полноты и достоверности содержащихся в источниках свидетельств.

Источниковедение объединяет результаты, добытые другими вспомогательными дисциплинами при изучении отдельных типов исторических источников. Так, палеография (история письма), имеет дело только с рукописями, дипломатика – с формулами документов, сфрагистика – с печатями, нумизматика – с денежными знаками, геральдика – с гербами, генеалогия – с родословными и т. д. Источниковедение же охватывает весь круг исторических источников и опирается при этом на результаты, добытые остальными вспомогательными дисциплинами.

Изучая содержание источников, классифицируя их, т. е. располагая в определенную систему, разрабатывая методы их изучения, источниковедение доставляет материал для конкретных исторических исследований.

Задачами курса источниковедения являются ознакомление с различными типами источников и рассмотрение основных принципов их анализа.

Что же мы понимаем под историческим источником?

Каждый документ, каждый материальный продукт человеческой деятельности имеет помимо непосредственного целевого назначения в реальной действительности своего времени еще и вторичное – быть потенциальным историческим источником, служить для получения информации о процессах, происходивших во время его создания. М. Блок писал: «Разнообразие исторических свидетельств почти бесконечно. Все, что человек говорит или пишет, все, что он изготовляет, все, к чему он прикасается, может и должно давать о нем сведения»[8].

Естественно, памятник материальной или духовной культуры создается человеком со своими определенными целями, имеет свое практическое назначение. Но, начиная служить цели получения информации, он становится источником информации, и если это информация о прошлом – историческим источником. Обобщая различные определения, можно сказать, что под историческим источником понимается все созданное в процессе человеческой деятельности или испытавшее его воздействие.

Таким образом, источник, возникая в ходе исторического процесса и став позднее объектом исторического изучения, выступает как связующее звено между историей как процессом и историей как наукой.

Проблема классификации. В реальной исторической действительности источники, которые являются документами определенного исторического времени, теснейшим образом взаимосвязаны. Они образуют единое информационно-коммуникативное поле.

В реальной действительности возникает и функционирует не хаотическая масса источников, а их система, целостная совокупность. Каждый отдельный документ, источник – часть этой совокупности, ее элемент, что и определяет некоторые моменты его содержания, новизны или повторяемости информации.

Каждая историческая эпоха порождала и продолжает порождать разные типы источников. Отдельные типы существуют на протяжении ряда исторических периодов, другие встречаются лишь в определенные из них.

Для каждого периода истории можно выделить свои типы источников, наиболее характерные для той или иной эпохи. Практически для всех периодов характерны 5 типов источников:

Для периода новейшей истории можно выделить и 6-й тип

2. Этнографические – старинные технологии, обычаи, стереотипы мышления, виды жилищ, костюмы, кухня, фольклор, древние пласты современных языков. В современную эпоху научно-техническая революция и социальный прогресс сопровождаются быстрым исчезновением архаичных традиций. Изучение архаики у отставших в своем развитии народов дает дополнительный материал для изучения истории развитых обществ на ранней стадии их развития. В то же время, нужно учитывать возникновение новых традиций, в том числе в сфере повседневной культуры. Изучение их позволяет представить современные народы (в том числе индустриально развитых стран) как живые, развивающиеся общности.

4. Художественно-изобразительные – памятники архитектуры, живописи, скульптуры и прикладного искусства, отразившие свою эпоху в художественных образах. Памятники изобразительного искусства являются важными источниками по истории быта и нравов. Портреты и скульптура сохранили облик исторических деятелей. Особенно ценны портреты, созданные до изобретения фотографии. Пейзажи и жанровая живопись, изображения на предметах прикладного искусства помогают восстановить историческую географию, виды жилищ (особенно построенных из недолговечных материалов), одежду, домашний быт и т. д. Очень интересный пример вышесказанного дает фаянсовый «Сервиз с зеленой лягушкой», заказанный Екатериной II на английской мануфактуре в 1774 году. В этом столовом и десертном сервизе 952 предмета, на которых изображены 1244 подлинных вида Англии того периода: пейзажи, архитектурные памятники, замки, аббатства, руины монастырей, иногда даже каменноугольные шахты, глинобитные хижины, плотины, сельские дороги. Многие из этих видов нигде больше не изображались, а начавшийся промышленный переворот резко изменил общий облик страны.

Некоторые произведения искусства являются источниками по истории общественной мысли. Например, карикатуры О. Домье, насчитывающие 5 тыс. экземпляров, отразили историю Франции за 50 лет, от Июльской монархии до III республики, для установления которой много сделал великий карикатурист.

5. Письменные – любые тексты, записанные буквами, цифрами, нотами и др. знаками письма.

Письменные источники, в свою очередь, можно разделить на 3 класса:

А) Документальные (грамоты, формулы, завещания, долговые расписки и пр.)

Б) Законодательные (правительственные постановления, парламентские акты, эдикты королей, постановления органов самоуправления и пр.)

В) Нарративные (повествовательные) – хроники, анналы, письма, биографии, генеалогии, мемуары и пр.

6. Фото-фоно- и кинодокументы – дагерротипы, фотографии, звуковые записи, документальные киноленты и пр.

Исследователь, обычно, пользуется всеми доступными видами исторических источников. Хотя, чем ближе к нам изучаемое время, тем большее значение приобретают письменные источники. Для периода новой и новейшей истории они наиболее информативны.

Разумеется, любая классификация условна, поскольку многие исторические источники могут одновременно рассматриваться как вещественные, художественно-изобразительные и письменные (пергаментные свитки, средневековые рукописи, памятники архитектуры и пр.). Отнесение источника к тому или иному типу определяется той информацией, которая нужна в процессе конкретного исследования.

Для какого периода истории легче найти источники? Не нужно думать, что чем ближе к нам изучаемое время, тем легче добыть источники. И в наше время много источников остаются недоступными исследователям. Например, трудно ожидать, что даже в наше время орден иезуитов откроет непосвященным доступ к своим документам, без которых столько проблем новой истории остаются абсолютно темными, или что французский банк пригласит специалистов по истории Первой империи исследовать свои реестры, даже самые старые, настолько дух секретности присущ всякой корпорации. И мирное время вовсе не облегчает доступ к источникам. Тогда как революции иногда открывают сейфы, где хранились секретные документы. Благодаря революциям в государственные архивы попадали документы частных лиц, церковных и прочих учреждений, которые в обычное время не допустили бы к своим архивам исследователей.

Так что историк нового времени или современности иногда оказывается в худшем положении, чем исследователь античности или средневековья. И сейчас документы теряются по небрежности, скрываются по дипломатическим, деловым, семейным соображениям. Например, нотариусы не имеют права разглашать деловые операции своего клиента. Причем, они окружают такой же таинственностью и контракты, заключавшиеся клиентами его прадедушки, хотя не несут никакой ответственности, если документы у них истлеют. Крупные предприятия отказываются от публикации статистических данных, которые необходимы для изучения национальной экономики. То есть при изучении современной истории исследователи испытывают тоже немало трудностей.

Историк должен учитывать, что много свидетельств, имеющих для науки огромное значение, вообще не сохранилось. В то же время, до нас дошли и такие материалы, которые отражают лишь случайные явления.

Но даже источники, зафиксировавшие исторически значимые факты, дают сведения в большинстве случаев о каком-то отдельном фрагменте исторического процесса, а часто и об одном конкретном явлении. Поэтому так важно использовать все доступные типы источников.

Следует учитывать и то обстоятельство, что авторы и создатели источников в большинстве случаев мало задумывались над тем, какие сведения могут понадобиться потомкам. Возникновение тех или иных документов вызывалось требованиями жизни, и их содержание отражало жизнь с той стороны, с которой это было важно его создателю.

Но даже в тех случаях, когда источники дают, на первый взгляд, ценные сведения об исторических событиях, историки не могут пользоваться ими без проведения предварительной проверки. Перед исследователями возникает ряд вопросов.

Нужно прежде всего доказать подлинность источника и восстановить его в том виде, какой он имел в прошлом. Следует выяснить, играл ли документ или вещественный памятник в прошлой жизни ту роль, которую должен был играть по нашим представлениям. Так, если это орудие труда, то насколько широко оно использовалось; если это текст международного договора – был ли он заключен или остался в проекте.

Если источник рассказывает о событиях, необходимо установить, в какой мере автор был о них осведомлен, т. е. являлся ли он участником, свидетелем или только современником событий. Наконец, нельзя забывать, что исторические деятели всегда выражали интересы определенных политических и социальных групп, и это отражалось на создаваемых ими документах.

Только учитывая все это можно выявить реальную основу в сообщениях источников.

Из этого вытекает, что каждый в отдельности источник нуждается в глубоком, индивидуальном изучении, на основе которого и можно решить вопрос о степени его достоверности, о точности сообщаемых им сведений и о возможности использования его в историческом исследовании. Поэтому овладеть навыками научной критики источников можно только на основе самостоятельной работы над различными документами прошлого, сохранившимися от разных эпох, то есть в процессе практической работы с ними.

В источниковедении различают три ступени анализа источников.

Внешняя критика источника — эвристика и герменевтика, т. е. сбор источников для изучения той или иной проблемы, точное прочтение текста, очищение его от вставок и фальсификаций, выявление лакун, первоначального и вторичного текста и редакторских дополнений (эвристика), определение происхождения источника (время составления, авторство, место написания), цели и обстоятельства составления источника (герменевтика). Во внешней критике вещественного памятника существуют свои приемы анализа: формальное описание, выявление связей в рамках комплекса, функциональное назначение и др.

Вторая ступень источниковедческого анализа — внутренняя критика источника. Для письменного источника это воссоздание эпохи, когда жил автор, выявление своеобразия его мировоззрения, политической направленности деятельности, социальной принадлежности, профессиональной подготовки; определение полноты сообщаемых сведений, их достоверности и точности, подлинности текста или его подделки.

Третьей ступенью в источниковедческом анализе является объединение результатов внешней и внутренней критики источника. Определение связи источников разных типов, сопоставление их по степени достоверности и точности, полнота освещения событий в разных источниках, установление всей суммы фактов, необходимых для исследования конкретной проблемы, выявление недостающих звеньев в цепи установленных фактов.

Общие вопросы методики исторического исследования.

Избрав тему исследования, историк должен составить предварительную библиографию, причем этот список будет состоять из двух частей: источников и литературы. Рассматриваемую стадию исследовательской работы принято обозначать словом «эвристика», одно из значений которого – «разыскание» (от греческого глагола «находить»).

Розыски литературы и источников – важная стадия исследовательской работы, требующая определенных знаний, большой затраты сил и времени. Ее недопустимо игнорировать или выполнять недостаточно внимательно и добросовестно, так как от количества и качества библиографии, особенно источников, зависят успех всего исследования, его полнота и характер выводов.

Обнаружив в результате поисков источники и литературу, исследователь приступает к изучению литературы. Ознакомление с литературой необходимо по ряду причин: чтобы оценить сделанное предшествующими исследователями, представить себе общие контуры сюжета и, наконец, обезопасить себя от бесполезной работы – заново открывать то, что уже открыто. Из литературы нужно не только делать выписки, но и давать ей оценку, помня, что при переходе к написанию собственного исследования эти оценки лягут в основу историографической части «Введения».

Каждый студент может написать работы, одна из которых будет источником, другая – исследованием: воспоминания студента о годах его учебы – исторический источник, его сочинение о гражданских войнах в период Английской революции XVII в. – исследование.

Проблематика исследования. Лишь изучив литературу, можно сформулировать проблематику своего исследования. Не будет лишним напомнить, что под проблемой имеется в виду еще не решенный наукой вопрос.

Хорошо известно, что тема исследования и проблема – понятия не совпадающие. Изучая литературу к избранной теме, исследователь выясняет, какие стороны данной темы освещены должным образом, а какие вовсе не осмыслены либо проработаны недостаточно. Отсюда и вытекает постановка проблемы или постановка вопроса. Она связана с определением цели и задач исследования (и формулируется во «Введении»).

Можно ли собрать все факты? В принципе исследователь должен стремиться собрать все факты, имеющие отношение к поставленной проблеме. Это необходимо для самостоятельности выводов. Но изучение источников открывает перед исследователем хотя и широкие перспективы, но не безграничные. Мы можем узнавать о прошлом, лишь опираясь на то, что оно после себя оставило. Мы никогда не сможем ответить на многие вопросы, потому что нам не на чем базировать свои выводы. Всегда неприятно говорить: «Я не знаю», или «я не могу ответить». Но добросовестный исследователь должен говорить так после упорных и энергичных поисков источников.

Что касается источников по новой и новейшей истории, то из-за их обилия они не всегда могут быть собраны полностью. И тогда встает вопрос: в какой момент исследователь вправе прекратить накопление фактического материала? Пока фактов мало, никакие обобщения невозможны. Но слишком долгое накопление фактов тормозит исследование. Т. е. количество собранных фактов должно быть оптимальным.

Это оптимальное накопление фактов наступает тогда, когда собранный материал позволяет исследователю сделать определенные выводы, а новые факты не опровергают их.

Принцип историзма в исследовании. Исследователь должен исходить из принципа историзма, который требует учитывать специфику эпохи, в том числе характер мышления живших в изучаемое время людей. Не следует переоценивать развитие общественного сознания и модернизировать психологию людей прошлого. Нельзя критиковать действия исторических персонажей с современной точки зрения. «Историзм предполагает рассматривать историю как внутренне закономерный и причинно обусловленный процесс развития общества»[11]

Лекция № 2. Источниковедческий анализ

Исторический источник неисчерпаем. Проблема в том, как извлечь и правильно истолковать содержащуюся в нем информацию. Важность этой задачи определяется тем, что данные исторических источников и составляют основу исторического знания.

Содержащийся в источниках материал является для историка лишь сырьем, которое еще нужно обработать. До включения материалов источников в свое исследование историк обязан подвергнуть их анализу: выявить подлинность, соответствие исторической правде, положительные и отрицательные стороны, общую ценность. Такой анализ в исторической науке принято называть исторической критикой. Историческая критика является важнейшим методом исторической науки. При этом под словом «критика» следует понимать обсуждение, разбор, оценку в научном смысле, а не замечания ругательного характера.

Исследовать источник, который является результатом целенаправленной деятельности людей, необходимо с учетом того, какими причинами было вызвано его появление, какое место занимал он в общественной системе своего времени. Без учета причин, вызвавших к жизни данный источник, отразившихся на его форме и содержании, его изучение невозможно.

Стремление опереться на достоверные свидетельства источников для воссоздания реальности прошлого было присуще историкам издавна. Оно послужило импульсом для формирования методов так называемой исторической критики, т. е. системы приемов проверки подлинности и установления достоверности исторических источников. По мере развития исторической мысли становилось более очевидным, что каждое отдельное высказывание или свидетельство источника должно быть поставлено в определенную зависимость от общего замысла произведения, от обстоятельств создания источника, от знания условий, в которых автор жил и творил.

Отличительной особенностью современного подхода к изучению источника является рассмотрение его как составной части социальной структуры, которая связана со всеми остальными и, в свою очередь, взаимодействует с ними. Произведение принадлежит определенному автору, но в то же время это феномен культуры своего времени, он возникает в конкретных условиях и вне их не может быть понят и интерпретирован. Поэтому такое важное значение для интерпретации источника имеет социокультурная ситуация: тип социальной организации, связей, которые объединяют людей (например, правовые, конфессиональные, культурные, политические и т. д. Соотношение объективных общественных условий и авторской воли создателя источника в разных ситуациях различны. Когда мы говорим, что источник является продуктом человеческой психики, то этим подчеркиваем, что источник создается целенаправленно и осознанно. Но при этом он создается в определенной исторической реальности и, возникнув, функционирует в этой реальности в соответствии с теми условиями (политическими, культурными, техническими), которые она ему устанавливает. Исследователь обобщает уже известное науке знание о реальности, ставя перед собой вопрос о том, каким образом в этой реальности мог возникнуть (и действительно возник) рассматриваемый источник?

Источник как материальный продукт целенаправленной человеческой деятельности, как исторический феномен вызван к жизни определенными условиями, задачами, целями. Поэтому важно понять, что представляла собой та историческая реальность, в которой он возник. Любой источник, идет ли речь о письменных, вещественных или устных источниках информации, не может быть интерпретирован вне той общекультурной ситуации, в которой он возник и функционировал.

Основное внимание при характеристике источников мы будем уделять письменным источникам.

Говоря о периоде новой и новейшей истории, нужно отметить, что значительная часть письменных источников дошла до нас в виде рукописей, т. е. текстов, написанных от руки.

Даже после изобретения книгопечатания лишь малая часть материалов печаталась в типографиях. Подавляющее число их издавать не имело никакого смысла, да и не было никакой возможности. Поэтому в рукописях сохранились почти все документы текущего делопроизводства, личная переписка и многие другие материалы.

Рукопись важна, даже если произведение было напечатано. Сочинения и прочие материалы, изданные типографским путем, в большинстве случаев представляют собой последнюю редакцию текста, выправленную автором, и в наибольшей мере выражают его взгляды. Однако бывает и так, что напечатанные материалы искажают мысли автора, отражая изменения текста со стороны редакторов и цензуры. Поэтому как источник важен не только напечатанный текст, но и все подготовительные к нему материалы.

Из рукописных материалов наибольшую ценность для историков представляют подлинники. Подлинной считается рукопись, текст которой принадлежит тому автору и возник в том месте и времени, какие приписывают ему создатели рукописи. Или, если рукопись не называет имени автора, места, времени или условий возникновения, но это вытекает из ее внешних признаков и содержания.

Подлинники, как уже отмечалось, представляют наибольшую ценность для историка. Правда, много архивных документов погибало от небрежного хранения, а часть из них уничтожалась сознательно, например, по политическим, религиозным и прочим соображением. Тем не менее, от столетия к столетию их сохранялось все больше и больше, и уже от XVIII и последующих столетий число дошедших до нас подлинных письменных источников насчитывалось десятками и сотнями тысяч.

В тех случаях, когда не имеется подлинников, независимо от того, исчезли ли они навсегда или еще не разысканы, исследователи обращаются к копиям, т. е. к текстам, списанным с оригинала и точно повторяющим его текст.

При создании копии переписчики часто допускали ошибки и искажения текста, но если эти ошибки были ненамеренными, то и такой текст все равно признается копией.

Обычно считается, что чем ближе копия по времени стоит к оригиналу, тем точнее она передает его текст. Однако часто бывает наоборот, т. к. многое зависит от цели, которая была поставлена перед переписчиком, его личных качеств и условий, в которых он работал.

Копия имеет важное значение для историка и в тех случаях, когда подлинник сохранился, но уже после снятия копии подвергся порче, и в отдельных местах не может быть прочтен.

Если же рукопись создана не тем лицом, кому это приписывается, не в том месте, времени и условиях, в которых по всем признакам должна была появиться, если она не является копией документа, а сфальсифицирована с какой-то определенной целью, она считается поддельной.

Долгое время историки считали поддельную рукопись не заслуживающей внимания. Действительно, по ним нельзя установить достоверные факты. Но очень интересные соображения были высказаны еще в 1916 г.: «Можно даже, выражаясь несколько парадоксально, сказать, что частный акт тем подлиннее, чем он более подложен. Всякий подделыватель, несомненно, прежде всего стремится к тому, чтобы его документ сохранял все реквизиты подлинного… Факты, изложенные в поддельном документе, конечно не соответствуют действительности, но отношения, в нем изображенные, теоретически вполне достоверные. Для правосудия подложный документ ничтожен, для дипломатики он имеет такое же значение, как и подлинный»[12].

Таким образом, все дошедшие до нас рукописные материалы: и подлинники, и копии, и подделки используются исследователями как исторический источник. Однако значение каждого из них, так же как цель, форма и степень использования, будут различными.

Источниковедческий анализ любого типа источников предполагает ряд последовательных операций. Во-первых, сбор необходимых материалов для исследования той или иной проблемы, точное прочтение текста, очищение его от вставок и фальсификаций, заполнение лакун, выяснение редакторских дополнений. Во-вторых, определение времени составления источника, места создания, цели и обстоятельства его составления, авторства, мировоззрения автора, его политических пристрастий, социальной принадлежности, профессиональной подготовки. В-третьих, определение связи источника с его формой, степени его достоверности, роли субъективного и объективного начал.

После такой проделанной работы сам источниковед или другой исследователь может использовать подготовленный материал для конкретных или общеисторических исследований, воссоздания исторической реальности, нашедшей отражение в источниках.

Важное место среди методов изучения исторических источников занимает метод сочетания данных различных видов и классов источников. Освещая общество с разных сторон, они не просто дополняют, но и корректируют друг друга. В последние десятилетия этот метод получил дополнительный импульс в связи с развитием междисциплинарных исследований, например, на стыке истории и социологии, истории и философии и т. п.

Одна из центральных проблем современного источниковедения – роль субъективного начала в источнике и, в более широком плане – проблема достоверности источника.

Во-первых, субъективизм в источнике связан с личностью создателя: его опытом, степенью профессиональной подготовки, влиянием на него среды и других факторов. Особенности мировоззрения самого исследователя вносят дополнительные элементы в проблему субъективного при работе с историческими источниками.

Вторая причина субъективизма зависит от типа источника, и тех задач, которые перед ним поставлены: юридический памятник и трактат по хозяйству рассматривают современную им реальность под разным углом зрения.

В каждом источнике создателем заложена информация 3-х видов: 1) информация, заложенная намеренно, сознательно; 2) информация, о которой не предполагал создатель; 3) информация, которая сознательно или ненамеренно искажает истинное положение.

Наиболее субъективными являются нарративные источники. Хотя, конечно, это не значит, что законодательные или документальные источники свободны от ошибок или лжи.

Проблема достоверности связана с вопросом о подделках источников.

Фальсификация источников может быть двух типов. Первая связана с подделкой имени автора и даты, т. е. это фальшивка в юридическом смысле слова. Например, все письма, опубликованные за подписью Марии-Антуанетты, жены Людовика XVI, казненной по приговору революционного трибунала, не были написаны ею. Среди них есть и написанные в XIX веке. Или, скифская тиара, проданная в Лувр в 1896 г. за 200 тыс. франков в качестве памятника III в. до н. э., была изготовлена одесским ювелиром в 1895 г. Подделка была разоблачена лишь в 1903 году.

Второй тип фальсификации связан с содержанием документа. Например, Талейран в своих «Мемуарах» сознательно что-то исказил, или многое опустил. Отбор и оценку информации он подчинял своим замыслам и оправданию своих действий.

Такие документы, бесспорные по происхождению, лживы по содержанию. Но ученым, устанавливающим достоверность источника, приходится очень тяжело трудиться, чтобы добраться до истины. Например, акты государственной власти и частные контракты могут быть должным образом заверены, но и те, и другие могут быть лживы по содержанию.

Иногда документы, должным образом датированные и заверенные печатью, могут содержать умышленные неточности. Сколько раз и сейчас задним числом датируется какой-то документ или ставится подпись под ним.

В то же время подмечено, что большинство письменных документов, подписанных вымышленным именем, лживы также и по содержанию. Так называемые «Протоколы сионских мудрецов» не только не написаны сионскими мудрецами, но и по существу крайне далеки от истины. Этот документ содержал план установления на развалинах христианской цивилизации совместно с франкмасонами «еврейского мирового господства» во главе с «царем из дома Сиона».

Однако недостаточно констатировать обман, нужно еще раскрыть его мотивы. Доказав, что тот или иной документ подделка, мы избавимся от заблуждения, но не приобретем никаких новых знаний. Если же удастся установить цель изготовления фальшивки, кому это было выгодно, мы сможем лучше понять изучаемое явление и общественную ситуацию, когда происходили события.

Так от критики источников исследователь приходит к тому, чтобы за обманом искать обманщика, т. е. связать изучение исторических фактов с реальными людьми и исторической обстановкой.

Причины, побуждающие создавать фальшивые документы, очень разнообразны. Иногда это объясняется тщеславием, иногда скрытностью. Например, Франсуа Ленорман, сын члена Французской Академии, и сам впоследствии академик, начал свою карьеру в 17 лет, обманув отца, якобы «открыв» древние надписи, на самом деле целиком сделанные его рукою. Когда он был уже стар и осыпан почестями, его последней блестящей проделкой, говорят, было описание как греческих древностей нескольких обычных предметов, которые он подобрал на полях Франции.

Мифомания присуща не только отдельным людям, но и целым эпохам. Такими были конец XVIII и начало XIX вв. В это время появляется целый ряд подделок: псевдокельтские поэмы, приписываемые Оссиану, но написанные Джеймсом Макферсоном, эпопеи и баллады, якобы переведенные со староанглийского языка поэтом Т. Чаттертоном («Бристольская трагедия», Элла и др.), мнимосредневековые стихи Клотильды де Сюрвиль, в действительности написанные совсем не в средние века маркизом де Сюрвиль, бретонские песни, придуманные Вильмарке, якобы переведенные с хорватского языка песни, написанные Мериме, героические чешские песни краледворской рукописи – всего не перечислишь. В течение нескольких десятилетий по всей Европе распространилась масса подделок.

Отдельные примеры показывают, что первое нарушение истины порождает целую цепь лжи, что всякий обман почти неизбежно влечет за собой многие другие, чтобы хотя бы внешне поддержать предыдущую подделку. Вот почему знаменитые фальшивки возникали целыми гроздьями: фальшивые привилегии кентерберийского архиепископства, фальшивые привилегии австрийского герцогства с подписями многих великих государей от Юлия Цезаря до Фридриха Барбароссы, фальшивое дело Дрейфуса, разветвленное, как генеалогическое древо. Обман по природе своей рождает следующий обман.

Но нужно отличать намеренный обман от невольного заблуждения. Так, многие очевидцы событий обманываются совершенно искренне. Они никого не хотели вводить в заблуждение.

В связи с этим нужно поставить вопрос о психологии свидетельства.

У большинства людей мозг воспринимает окружающий мир весьма несовершенно. Кроме того, поскольку свидетельства чаще всего бывают воспоминаниями, всегда есть опасность, что к первоначальным ошибкам восприятия добавятся ошибки памяти.

Нет таких свидетелей, чьи слова всегда и при всех обстоятельствах были бы абсолютно правдивы. Даже у самого способного человека точность фиксации в мозгу образов нарушается по двум причинам. Одна связана с временным состоянием наблюдателя, например, с усталостью или волнением, человек в этом состоянии просто не все замечает. Другая причина связана со степенью его внимания.

За редким исключением мы хорошо видим и слышим лишь то, что для нас важно. Так, добросовестный врач после посещения больного даст более точное описание внешнего вида и поведения пациента, чем находившейся в комнате мебели, хотя она и была в поле его зрения.

Вот почему, вопреки довольно распространенному предрассудку, самые привычные для нас предметы относятся, как правило, к тем, точное описание которых получить труднее всего – привычка почти неизбежно порождает безразличие.

Неточность воспоминаний связана и с тем, что свидетели исторических событий часто наблюдали их в момент сильного эмоционального смятения. Если событие было неожиданным, то внимание могло быть мобилизовано слишком поздно. Или свидетель был поглощен заботами о неотложных действиях. В этих случаях внимание не способно с достаточной четкостью зафиксировать события, которым историк в будущем будет придавать первостепенное значение.

Но эти рассуждения не должны внушать пессимизма. Такое искаженное восприятие относится только к ближайшим по времени конкретным событиям. Они сами по себе относятся к разряду непредвиденного или случайного. Они не затрагивают основу структуры прошлого.

Если же говорить о глубинных пружинах человеческого поведения, перемен в мышлении и в образе чувств, в технике, в социальной или экономической структурах, то свидетели в данном случае не подвержены слабостям моментального восприятия. Воспроизведение этого требует обдумывания и размышлений. Еще Вольтер считал, что самое глубокое в истории – это также и самое в ней достоверное.

Если бы ошибки в источниках определялись только личными качествами свидетелей, то историку пришлось бы предоставить их изучение психологу. Но чтобы ошибка одного свидетеля стала ошибкой многих, чтобы неверное наблюдение превратилось в ложные представления широких слоев, необходимо определенное состояние общества, взбудораженного теми или иными причинами. И это уже объект для изучения историков.

В любом случае, каким бы значительным ни было субъективное начало в источнике, в нем всегда есть объективное ядро. Иначе говоря, не может быть ненужных источников, ничего не дающих для исторического исследования. Любой источник содержит информацию о той или иной исторической реальности, и главной задачей историка является умение ее расшифровать. Прогресс исторической науки состоит в том, что наряду с возрастанием количества источников, открытия новых их типов, совершенствуются методы источниковедческого анализа и развиваются познавательные способности самого историка.

Критика источников, связанная с особенностями восприятия событий, всегда будет тонким искусством. Но все же это искусство рациональное, основанное на методичном проведении нескольких важнейших операций.

Предположим, что от какой-то исчезнувшей цивилизации остался лишь один предмет, и у нас нет возможности связать его с чем бы то ни было, даже с геологическими отложениями. Будет совершенно невозможно датировать эту единичную находку и оценить ее подлинность.

В основе почти всякой критики источников лежит сравнение.Всякое установление даты, всякая проверка и интерпретация источника в целом возможны лишь при наличии целого хронологического ряда или синхронного комплекса источников.

Результаты сравнения могут быть неоднозначны. Сравнение приводит к установлению либо сходства, либо различия.

Если два источника, относящиеся к одному времени, противоречат друг другу, то один из них лжет. Это вытекает из самого универсального закона логики: закон противоречия категорически не допускает, чтобы какое-то событие могло произойти и в то же время не произойти.

Не очень хорошо, однако, если свидетельства слишком уж совпадают во всем. Это тоже говорит не в их пользу, и заставляет сомневаться в их правдивости. Возьмем простой пример. Всякий знает, что в сражении при Ватерлоо Наполеон потерпел поражение. Если кто-то из современников будет это отрицать, мы сочтем его лжесвидетелем. Но если два участника сражения опишут эту битву в одних и тех же выражениях, с одинаковыми деталями? Мы должны будем сделать вывод, что либо один из них списал у другого, либо оба они списали с какого-то общего образца.

Невозможно допустить, что два наблюдателя, находившиеся в разных пунктах, и в разной степени внимательные, могли записать с одними и теми же подробностями один и тот же эпизод. Или, что в бесконечном количестве слов языка они выбрали те же слова и расположили их в той же последовательности для описания одного факта.

Если два одинаковых рассказа выдают себя за непосредственное описание событий, то, по крайней мере, один из них лжет.

Когда перед нами стоит выбор: определить, какой документ подлинный, а какой – копия (или плагиат), то каким путем идти?

Сначала нужно обратить внимание на внешние критерии, например, датировку обоих документов, если ее можно установить. Если же этой подсказки нет, то вступает в действие психологический анализ: необходимо взвесить возможные мотивы правдивости, лживости или заблуждения свидетелей. Правда, иногда это сделать очень трудно, и выводы будут весьма приблизительными, поскольку подобный анализ не подчиняется каким-то механическим правилам.

Некоторые исследователи утверждают, что при позднейших обработках текста в него вносятся дополнения, которых не было в первоначальном варианте, и в конце концов он обрастает фантастическими деталями (рассказами о своих подвигах, о победах своей армии и пр.). Но бывает и наоборот. Подвергая переработке первоначальный текст плагиатор отбрасывает невероятные, с его точки зрения, детали.

То есть существует много способов подражания. Они зависят от характера подражателя, от условностей его времени. Плагиаторы часто выдают себя своими промахами. Иногда они не понимают отдельных мест в тексте, и тогда в их текст вкрадывается бессмыслица. Или они пытаются замаскировать свое заимствование, переиначивая текст первоисточника. Тогда разность стиля изложения доказывает плагиат.

То есть, при сравнении документов должен действовать принцип ограниченного сходства. Например, чтобы тот или иной источник был признан подлинным, он должен иметь определенное сходство с близкими ему по времени и условиям возникновения. Но если доводить это требование сходства до крайности, то к чему мы придем? Ни о каких открытиях в науке тогда не будет и речи! Само открытие означает неожиданность, отклонение. То есть, нельзя никакие приемы критики источников доводить до крайности.

Заниматься такой наукой, которая ограничивается констатацией того, что все происходит всегда так, как этого ожидаешь, было бы и бесполезно, и неинтересно.

Пытаясь выяснить вопрос о том, реальные ли события отражены в документе, мы приходим к рассуждениям о вероятности или неизбежности в истории. Оценить степень вероятности какого-либо события – значит установить, сколько у него было шансов произойти. Прошлое есть данность, в которой уже нет места возможному. Гадать можно только о будущем. Но пытаясь восстановить события, происходившие перед тем или иным свершившимся историческим фактом, исследователь определяет, насколько он был случайным или предопределенным. Поэтому историк тоже может применять понятие вероятности в историческом исследовании. Например, насколько неизбежными были война между Стефаном и Матильдой в Англии XII в. и война между Севером и Югом в Америке?

Аргументированная оценка значения источника дает обоснование для практических рекомендаций о возможностях его научно-практического использования. Это могут быть рекомендации по собиранию соответствующих источников, экспертизе ценности источников, по их использованию в научно-исследовательской и другой работе. Практические рекомендации источниковеда становятся наиболее убедительными в том случае, если каждый из этапов источниковедческого анализа не только тщательно проведен, но логически обоснован и четко изложен.

М. Блок писал: «При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мере одной льготой: хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается узнать о нем больше, чем ему угодно было нам открыть».

[1] Соколов и путь к современной лаборатории изучения новейшей истории России // Мир историка. XX век. М., 2002. С. 280.

[2] Цит. По: Ланглуа и Сеньобос. Введение в изучение истории. СПб., 1899. С.270.

[3] Шмидт проблемы источниковедения// Источниковедение. Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С.24.

[4] Методы изучения истории. М., 1893; Введение в изучение истории. М., 1898; Введение в историческую науку. СПб., 1908; его же. Философия истории, ее история и задачи. СПб., 1913.

[5] Лаппо-Данилевский истории. СПб., 1913. Вып. 1-2.

[6] Бои за историю. М., 1991. С. 63.

[7] Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика. М., 2004. С. 50.

[8] Апология истории или ремесло историка. М., 1986. С. 39.

[9] Апология истории или ремесло историка. С. 39.

[10] Дружинин и мысли историка. М., 1967. С.93.

[11] Соколов и путь к современной лаборатории изучения новейшей истории России. С. 286.

[12] Цит. по: Пронштейн исторического исследования. Ростов-на/Д. 1971. С.40.

Источник