Чем питаются талибы в афганистане
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан. В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
Сборщики металлолома, пригород Мазари-Шарифа, провинция Балх
Фото: Александра Ковальская
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали. Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
Сотрудники отделения Министерства информации и культуры Афганистана, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу. Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос. — Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками. Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
Ремонтные работы в тоннеле, перевал Саланг, провинция Парван
Фото: Александра Ковальская
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт. «Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне. И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Мальчик продает хлеб, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
На первый взгляд, все по-прежнему. На улицах много женщин, лица у многих по-прежнему открыты, и даже большая часть граффити в центре города не пострадала — талибы успели закрасить только некоторые из них, написав поверх призывы к патриотизму и цитаты из Корана. Так же работают магазины и кафе, так же улыбаются люди.
Но мне известно, что и сейчас есть те, кто прячется, ожидая ареста. Те, кто мечтает покинуть страну как можно скорее и стоит в очередях у нескольких работающих посольств. Те, для кого Афганистан кончился 15 августа. Те, чьи мечты уже не осуществятся. Те, кто ждет на границе с Ираном или Пакистаном, надеясь ее перейти. Те, кто живет в наспех созданных лагерях беженцев в кабульских парках
Но пока новые законы и запреты не вступили в силу, Кабул жизнерадостен. Ключевое слово — пока. Что будет дальше, предсказать трудно. После того как Кабул был взят талибами за один день, прогнозировать афганские сценарии — дело неблагодарное.
На очередном блокпосту в центре города у меня впервые проверяют документы.
— Откуда? США? — спрашивает талиб, по самые глаза закутанный в черный платок.
— Россия, — отвечаю я.
— Россия — хорошо, Россия — друг, — говорит он на ломаном английском и делает жест — проезжайте.
На первый взгляд, в Кабуле все по-прежнему. Только запутавшийся в колючей проволоке триколор — флаг Исламской Республики Афганистан — напоминает о том, что что-то ушло навсегда.
Публичные казни, запреты для женщин и новая мода: как сейчас живет Афганистан
Боевики движения «Талибан» продолжают вводить новые запреты и жесткие наказания для жителей Афганистана. Все это происходит несмотря на то, что ранее исламисты обещали соблюдать права человека. Теперь женщины не могут выйти из дома без сопровождения и специальной одежды, преступникам за воровство отсекают руки, а парикмахерам запрещено следовать «американской моде».
Подробнее о ситуации в стране прямо сейчас рассказывает OBOZREVATEL.
Женщинам «временно» запретили учиться и работать
В Афганистане женщинам запретили учиться или работать в Кабульском университете, но это якобы не навсегда – «до тех пор, пока не будет создана исламская среда».
«Пока настоящая исламская среда не будет обеспечена для всех, женщинам не будет разрешено поступать в университеты или работать. Ислам прежде всего», – сказал новый ректор вуза Ашраф Гайрат.
Сейчас из-за нехватки преподавателей-женщин ректор, которого назначил «Талибан», работает над планом, чтобы преподаватели-мужчины могли обучать студенток через занавесы в аудиториях. Таким образом для студенток создадут «исламскую среду для получения образования».
Аналогичный запрет ввели и для школьниц. В учебных заведениях также не могут больше работать женщины-учителя.
Кроме того, и.о. мэра Кабула Хамдулла Номани запретил женщинам выходить на работу, «пока ситуация не нормализуется». Из-за этого источник дохода потеряют все женщины, за исключением тех, чьи обязанности не могут выполнять мужчины – к примеру, убирать женские туалеты.
«Женщина не может быть министром – это как если бы ей на шею надели что-то, что она не может нести. Женщинам не обязательно находиться в правительстве, они должны рожать детей», – считает пресс-секретарь талибов Сайед Зекрулла Хашими.
В соцсетях афганцы распространяли видео (внимание, эти кадры могут вас шокировать!) с телами людей в кузове авто, одно из которых висело на лебедке. На его груди якобы была надпись: «Так будут наказывать похитителей».
«Цель этой акции – предупредить всех преступников, чтобы никто больше не решился на такое преступление», – заявил на площади командир талибов, который отказался назвать свое имя.
Руководство группировки решило вернуть публичные казни и ампутации конечностей, которые раньше проводили на спортивном стадионе Кабула. «Отрубание рук совершенно необходимо для безопасности», – заявил мулла Норуддин Тураби.
Когда талибы находились у власти в Афганистане в прошлый раз – в 1996-2001 годах – они практиковали телесные наказания и публичные казни на стадионах. К примеру, обвиненным в воровстве отрубали руку или ногу, а убийцам стреляли в голову родственники их жертв.
Отвечая на вопрос журналистов, Тураби отбросил возмущения против таких наказаний, сказав, что благодаря этому «у них была полная безопасность во всех частях страны».
«Все критиковали нас за наказание на стадионе, но мы ничего не говорили об их законах и наказаниях. Никто не будет указывать нам, какими должны быть наши законы. Мы будем следовать исламу и устанавливать свои законы на основе Корана», – добавил высокопоставленный талиб.
Тотальные запреты касаются не только обычных граждан, но и самих боевиков «Талибана». Руководство группировки запретило своим бойцам носить западную одежду (в частности, белые кроссовки), ездить на слишком большой скорости и делать селфи, особенно во время встречи с высшим командованием.
Талибы запретили мужским барбершопам стричь или брить клиентам бороды. Новое правило власти обосновали требованиями норм ислама.
По словам владельцев и сотрудников парикмахерских, запрет означает фактическое уничтожение их бизнеса. «Это была моя работа в течение 15 лет, не думаю, что смогу продолжить ею заниматься», – заявил один из барберов, пожелавший остаться неназванным по соображениям безопасности.
Барбершопы, пишет BBC, после отстранения талибов от власти в 2001 году пользовались неизменной популярностью, в первую очередь – среди молодежи.
Талибы закрыли министерство по делам женщин
Теперь вместо него будет ведомство морали. В предыдущее правление боевиков это министерство следило за соблюдением строгой системы шариата по средневековому образцу, предусматривающей, в частности, значительные нарушения прав женщин.
Тогда образовали так называемую полицию нравов, которая патрулировала улицы и проверяла, как афганцы соблюдают шариат. Запрещались различные развлечения, например музыка, танцы или игры в шахматы. Мужчин заставляли отращивать бороду, стрижки в западном стиле осуждались. Тех, кто нарушал правила, могли бить, отрезать части тела или даже публично казнить.
Борьба с голодом в захваченном талибами Кабуле
Сейчас, на фоне экономического коллапса, большинство афганцев пытаются прокормить себя и своих детей
В стране, получавшей огромные суммы международной помощи, миллионы теперь живут в отчаянной нищете. Оставшиеся деньги, около девяти миллиардов в валютных резервах Центрального банка, могли бы им помочь, но эти средства заморожены США, которые не хотят, чтобы они достались талибам.
На рассвете возле одного из открытых рынков Кабула собираются несколько сотен строителей, чтобы найти себе работу на день.
Каждое утро мужчины начинают с поиска работы на день, но ее мало
Большие стройки в городе приостановлены. Банки закрыты. Кран с иностранным финансированием перекрыт, а от того, что было, остались лишь капли.
Нескольких строителей берут и увозят на стройку. Остальные недовольны. Один из мужчин, Хайят Хан, говорит, что последние 20 лет его деньги крадет коррумпированная элита.
«Никто не думает о бедных. Когда помощь приходит из других стран, то власти делают так, что она достается их родственникам, а не бедным».
Хаят Хан говорит, что его деньги украли богачи, бежавшие из Афганистана
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
В этот момент в ситуацию вмешивается талиб. Это напористый мужчина с лохматой черной бородой. Он говорит нам, чтобы мы расходились. потому что в этом месте опасно.
Опасности я не видел, но это было не время и не место спорить. С мужчиной был телохранитель в широких темных очках, как у американских военных, и с американской же штурмовой винтовкой.
Бойцов «Талибана» (движение запрещено в России) в центре столицы республики, переименованной ими в Исламский эмират, видно издалека. Охраняющие аэропорт талибы одеты в американскую униформу.
Талибы патрулируют улицы Кабула
Чаще всего, находясь в городе, я слышал жалобы на цены продуктов, в том числе от родителей, которые не могут прокормить своих детей. Цены резко растут, миллионы семей недоедают.
По данным Всемирной продовольственной программы, около 93% афганцев не получает достаточного количества продовольствия. До захвата власти талибами этот показатель оценивался в 80%.
В городе начали стихийно возникать рынки. Люди, которые сумели обзавестись какими-то признаками богатства в «старом Афганистане», продают свое имущество по сходной цене. Деньги тратят в основном на еду.
Угрозу личным свободам, образованию девочек и праву женщин на работу, которую несет «Талибан», осудили во всем мире. Но перспектива голода среди афганцев делает ситуацию еще более острой.
Страны, которые хотят помочь афганцам, но не одобряют «Талибан» и его ценности, столкнулись с серьезной дилеммой. Чтобы люди могли работать и зарабатывать деньги, жить и питаться, «Талибан» должен превратить Афганистан в полноценное государство.
Но США и Британии, как и другим странам, боровшимся с талибами, будет сложно видеть любые успехи старого противника.
В одном из районов, высоко над городом, я вижу шрамы сорокалетней войны. Война отразилась и на семьях, которые здесь живут. Она проходит через их истории.
Одна из семей решила, что с нее хватит. Их квартира почти пуста: все имущество распродано на рынках секонд-хенда. Они пытаются собрать деньги на отъезд в Пакистан.
Сегодня, после десятилетий войны, многие афганские дети вынуждены ложиться спать на пустой желудок
«Мне очень грустно. Мое сердце болит с тех пор, как я решила уехать. Я не знаю, как могла это сделать, но что еще оставалось?»
В коррумпированном государстве, не пережившем ухода зарубежных спонсоров, их мечты всегда были призрачными и хрупкими.
Новое в блогах
Что это за «Афганские талибы» и почему их никто не может победить
США выводят войска из Афганистана и многие политологи рассматривают это как поражение в войне с талибами. Об этих самых талибах* сейчас много говорят, но мало кто объясняет, кто это вообще такие и почему они такие непобедимые.
Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, но для начала нам нужно немного разобраться в основах.
*Признаны террористами и запрещены в России
1. Не народ и не нация
Вопреки представлению некоторых обывателей, талибы – это вовсе на национальность и не население какого-то определенного региона.
Среди талибов есть много узбеков, таджиков, пакистанцев, чеченцев, арабов и т.д. Думаю, там даже и русские есть.
2. Не только Афганистан
Также, талибы ведут свою деятельность и за пределами Афганистана. Например, в мире существует целое государство талибов – Вазиристан.
Правда, государство это не признанное и занимает часть территории Пакистана.
Вазиристан на карте Пакистана
3. Талибы – это. студенты
В арабском языке есть слово «Талиб», которое так и переводится – «ученик», «студент», «учащийся медресе» (религиозной школы).
Таким образом, «Талибан» – это «ученики, студенты». А «талиб» – один из представителей Талибана. Естественно, студентами они себя считают не потому, что учатся в ВУЗах, а потому, что следуют идеалам ислама.
4. Кто такие исламисты
Если говорить просто, то исламисты (веткой которых являются Талибан) – это та часть мусульманства, которая стремится установить законы шариата как основные в государстве и обществе.
Про законы шариата объяснять не буду, думаю вы имеете о них примерное представление. Здесь важно понять, что не любой мусульманин – исламист.
Например, в Турции, Казахстане или Башкирии тоже живут мусульмане, но они живут по светским законам, а не пропагандируют шариат. Таким образом, они исламистами не являются.
Наиболее известными течениями исламизма, кроме талибана, считают:
Всего таких течений – десятки. И практически все запрещены в России, как террористические.
4. Чего же хотят талибы
Если очень коротко и образно, талибы хотят, чтобы в Афганистан (ну, и вообще везде) вернулось Средневековье.
И это не оборот речи, не сарказм. Талибы осознанно и целенаправлено проводят политику, согласно которой общество должно жить также, как оно жило во времена появления Ислама.
То есть они считают, что весь этот прогресс, наука, образование, светские отношения – это все против бога и подлежит демонтажу. Люди должны жить в селах и заниматься сельским хозяйством.
Под строгим запретом:
Короче говоря, талибы – это наиболее ортодоксальная часть мусульман, стремящаяся к максимальному откату в прошлое.
6. Почему никто не может победить Талибан
И это касается не только США. Талибов не смог выгнать со своей территории Пакистан. И действующая власть Афганистана тоже бессильна против движения исламистов.
Причин у такой стойкости много, но главная звучит так:
Талибан опирается на большинство афганского общества, что позволяет ему вести партизанскую войну
То, что мы описали выше, все эти средневековые запреты, для нас с вами звучит дико. Однако, для обычного афганского крестьянина, живущего где-то в горах и ущельях, подобные идеи вызывают душевный отклик.
Талибы продвигают те идеи, которые нравятся афганскому большинству, а именно – крестьянам. Именно поэтому сколько бы США не воевали с талибами, число последних постоянно растет.
Так, в 1995 году их было всего 25 000 человек, а в 2000-м уже 110 000. То есть число сторонников выросло более чем в 4 раза.
После этого в страну вошли американские войска и число талибов по понятным причинам сократилось до 10 000 и даже меньше. И, казалось бы, вот она – победа! Можно гордо поднимать американский флаг. Но нет.
После первого удара талибы начали вновь увеличивать свое число. В 2010 их было уже почти 30 000, в 2015 – 60 000, а сейчас, на момент вывода войск США количество талибов равно или даже превышает уровень 2000-го года.
Этот ресурс позволяет вести партизанскую войну. А в такой войне, как известно, победить просто невозможно. В такой войне против тебя воюет не армия, а весь народ, включая детей и стариков. И что в такой ситуации делать? Только уходить, другого пути просто нет.
Точнее, он есть – внедрение образования и реальная работа с обществом. Но американцам это точно не было нужно. Они пришли в Афганистан, чтобы отомстить за 11 сентября и установить контроль над Центральной Азией. Ну, еще сесть на потоки героина (его производство выросло в 40 раз, за время присутствия американцев).
Короче говоря, американцы не приходили исправлять афганское общество, они, как и обычно, приходили за своими интересами. Видимо, сейчас эти интересы удовлетворены, раз они уходят.
Кто-то называет это проигрышем, но я так не считаю. Американцы и не собирались побеждать, по крайней мере в том виде, в каком мы себе это представляем. Наоборот, сейчас они оставят после себя агрессивную средневековую страну под брюхом у России и Китая. А кто сказал, что не именно этого они добивались.