Чем пахнет медведь в тайге
Чем пахнет от медведя?
С пробитым, как оказалось, сердцем он пробежал около 300 метров. Когда мы убедились, что он мертв, я понюхал, чем пахнет у него из пасти. Несколько недель он питался овсом, черемухой, рябиной, но из пасти у него пахло нежным запахом земляники. Когда разрезали живот, то и изнутри пахло свежестью. Прямо не верилось, что медведь любит есть падаль, протухшие трупы животных.
Позже, зимой, застрелили мы другого медведя. Медведь выскочил из не замеченной нами под снегом берлоги. Все охотники прошли цепочкой в метре от камня, засыпанного снегом. Под камнем, как налим на дне реки, зимовал небольшой медведь. Последним шел местный лесник Фарваз без ружья. Мы отошли метров на сто, когда на отставшего лесника выскочил и, встав на задние лапы, начал наступать медведь. Лесник, отбиваясь, как в боксе, руками, закричал. Предпоследний в нашей цепочке охотник первым выстрелом попал в березу за спиной лесника, вторым повалил медведя-боксера.
Мне, кроме прочих трофеев, достались кишки медведя, и когда я уже дома хотел мыть их, оказалось, что этого делать нет необходимости. Кишки были чистейшими внутри и снаружи. Внутри они были заполнены небольшим количеством крупчатого, как манка, жира. Только в конце кишечника была пробка из каких-то удивительно ароматных трав. Ни у одного животного, кроме медведя, я не видел таких костей. У всех кости конечностей представляют собой трубки, наполненные костным мозгом. Их легко перерубить топором, даже хорошим ножом. Медведь, я думаю, никогда не ломает своих ног. У него кости как монолитные, в середине очень тонкая, чуть ли не с соломинку, трубочка, заполненная мизерным количеством мозга.
Камчатка. По медвежьему следу
Пакуя вещи накануне вылета в Петропавловск-Камчатский, я прекрасно знала, что Камчатка — это медвежье царство, но так как к поездке совершенно не готовилась, наивно полагала, что медведи — это где-то там, в Кроноцком заповеднике или на Курильском озере, а в тех краях, где будем бродить мы, медведей, может конечно и видели, но последний раз году этак в 1998. Один раз. И событие сие было до того выдающимся, что о нем еще неделю рассказывали в местных новостях.
Примерно такого ответа я ожидала от Сергея Иваныча, когда ради поддержания беседы по дороге из аэропорта Елизово спросила: «И как тут у вас обстоят дела с медведями?» Сергей Иваныч же самым обыденным тоном из возможных сказал на это: «Ой, мишка сейчас повсюду. За последние годы так расплодился и обнаглел, что уже даже в город стал заходить».
Потом кто-то из нас спросил, а бывают ли случаи нападения медведей на туристов, и Сергей Иваныч так же невозмутимо ответил: «Да, один-два раза в год примерно. В основном, на иностранцев. Чехов, поляков много едят. В позапрошлом году француженку сожрали, а в прошлом — японца».
А, ну раз иностранцев, мы можем быть спокойны. Фальшфейер в руки и вперёд. Походу быть!
На самом деле, медведь (или, как его ласково называют на Камчатке, мишка) не воспринимает человека как добычу — эта махина предпочитает ягодки и рыбу, как правило нападает, только если чувствует угрозу для себя. Поэтому если соблюдать несколько простых правил, шансы стать медвежьим обедом крайне невелики. Главное правило — не ходить поодиночке и всегда шуметь, чтобы у медведя была возможность заметить вас издалека и ретироваться. Еще одно важное правило — не оставлять в палатке никакой еды, а в лагере — пищевого мусора. Не знаю, почему мишке не приходит в голову лакомиться спящими туристами, но вот шоколадки и печеньки он любит и вряд ли будет вежливо стучаться, если учует — а он учует — их у вас под подушкой.
Если же встреча состоялась, важно не мельтешить и не паниковать (ну да, легко сказать, кэп), не смотреть медведю прямо в глаза. Нужно спокойно (хе-хе, ну да, спокойно) разговаривать, можно снять куртку и поднять ее вверх, чтобы казаться больше, — у медведя плохое зрение, так что он не различит, что вы страдаете какой-то фигней, а сочтет, что перед ним кто-то внушительный и, возможно, сильный. Хотя если вас много и вы стоите близко друг к другу, он и так решит, что перед ним кто-то один, но большой — по математике у него явно двойка. Уходить от мишки нужно пятясь по диагонали, не показывая ему спину, бежать бессмысленно — внешне неповоротливое создание развивает скорость до 60 километров в час. Если медведь повстречался на горе, уходить от него лучше вниз по склону — медведи не очень хорошо умеют спускаться.
В помощь туристу — фальшфейеры, перцовые баллончики и всякие шумовые штуковины, которые вроде как должны отпугивать зверя. Нам, к счастью, не пришлось проверять эффективность этих приспособлений при близком контакте с косолапым, а на все вопросы наши сопровождающие философски говорили, что «кто его знает, мишка непредсказуем», но всё-таки фальшфейер в руке как-то успокаивал, когда надо было отлучиться в кустики.
Ах да, говорят, медведь пахнет псиной. Правда, в полезности этой информации я усомнилась после первой ночи в палатке, когда с утра я услышала, как кто-то громыхает поварешками, моё сердце бешено заколотилось, а в нос тут же ударил резкий запах собачатины. Оказалось, что это просто начали готовить завтрак, а псиной наша палатка вполне могла пропахнуть после Альмы, но скорее всего этот запах мне просто почудился от страха.
В нашей компании были экземпляры, радостно верещавшие, как было бы здорово встретить медведя, а лучше маму с медвежатами, они же такие милые. Я не знаю, что в голове у этих людей. Возможно, в их фантазиях мама-медведица при виде нас достала бы из кустов велосипед и ай-да нарезать круги нам на потеху.
В любом случае за две недели на Камчатке к постоянному присутствию где-то поблизости медведей нам пришлось привыкнуть. С некоторыми из них мы даже познакомились и в каком-то смысле, можно сказать, подружились.
Медведь №1. Щедрый
Третье утро первого похода началось с вопля нашего повара Татьяны: «Бля, медведь!» Да, тут истинные походники имеют полное право презрительно скривиться — у нас был водитель, повар и даже складные стулья.
Так вот, услышав сквозь сон (впоследствии мгновенно улетучившийся) это красочное «бля, медведь», лежа в палатке, я несколько секунд соображала, что лучше делать: притвориться мёртвой или начать шуметь. Инструкции и наставления предписывали шуметь, инстинкты — притвориться мёртвой. Сообразив через некоторое время, что пока никого не убивают, и сгорая от любопытства, я прямо в спальнике выскочила из палатки и стала озираться по сторонам. Точно так же поступили остальные участники нашей экспедиции, и вскоре мы узнали, что медведя Татьяна видела чуть в стороне от лагеря, когда пошла к ручью набрать воды. Также выяснилось, что ночью мишка стырил коробку с мусором, отнес ее подальше и там распотрошил.
И весь этот день только и разговоров было, что о медведе. В паре метров от наших палаток мы обнаружили медвежьи следы. По спине рассыпалась мурашками мысль о том, что мы, совершенно беззащитные спали, когда в это же самое время мохнатая когтистая махина прогуливалась рядышком, в полуметре от наших хрупких уязвимых спящих тел. Следы мы со всех сторон изучили и сфотографировали.
Днём, пока мы поднимались на вулкан, мишка снова околачивался близ нашего лагеря, о чем красноречиво свидетельствовала свежая куча медвежьего помёта. Не знаю, фотографировался ли кто-то с этой новоявленной достопримечательностью, но я решила может, зря, что снимки медвежьего дерьма — это слишком концептуально для меня, следов будет достаточно.
Мне кажется, не будь мы такими весёлыми придурками, в наших глазах в тот день проступили бы мудрость и жизненный опыт. Нам предстояло провести еще одну ночь в этом лагере, и мы знали, что мишка обязательно заявится снова. От безысходности мы неустанно веселились по этому поводу, но я периодически становилась серьёзной и обдумывала, как бы проникнуть на ночь в вахтовку к нашему водителю. Подозреваю, что такие мысли приходили в голову не мне одной, потому что сосредоточенными и задумчивыми в тот день время от времени становились все.
Но как же изменилось настроение в нашей команде на следующее утро, когда последняя ночь здесь была позади, медведь никого не укусил, и нам предстояло, хоть и ненадолго, вернуться в безопасный комфорт Петропавловска. О как небрежно мы обменивались фразочками вроде:
— Да я, кажется, слышал, как он ходил в районе пяти утра.
— Я тоже слышал.
— Сходите посмотрите, там след красивый.
— А около нашей палатки он насрал.
Мы расслабленно ходили вокруг лагеря, натыкались на новые следы и чувствовали себя победителями. Потом, правда, нас повели к водопаду по узкой тропе через густой лес, и это снова было страшно из-за ограниченной видимости. Но впереди маячила цивилизация с толстыми стенами и железными дверьми, куда не проберется ни один косолапый.
Наш лагерь вооон там за пригорком.
Медведь №2. Скромняга
Из-за погоды нам пришлось отменить поездку в Налычево. По вулканам в тумане мы уже налазились, в горячих источниках отогрелись, поэтому было решено сплавиться по реке Быстрая. Той части реки, по которой сплавлялись мы, её название подходит только вместе с табличкой «сарказм», потому как это был самый скучный сплав в моей жизни. И это при том, что опыт в этом деле у меня весьма скудный. Просто сидишь в надувной лодке и пытаешься не замерзнуть.
Но преодоление порогов и не было нашей целью — вдоль этой реки нам были обещаны медведи. А посмотреть на мишку с безопасного расстояния хотелось всем.
Мы на пару минут замедлились, чтобы дать мишке увидеть нас издалека, а потом продолжили неспешно идти по течению. Михей обернулся, посмотрел в нашу сторону и побрел дальше.
Затем мишка посмотрел на нас еще раз и видимо решил, что какие-то мы слишком назойливые и неприятные, всю рыбалку испортили, и вообще лучше бы свалить из этого суетного места куда подальше. Шустро запрыгнул на берег и скрылся в кустах. Гид сказал, что этому товарищу года три-четыре, уж не знаю, как он это определил.
Милый и скромный симпатяга.
Итак, три часа в лодке ради трехминутной встречи с медведем. Кому-то везёт больше, кому-то — меньше, а некоторым людям на этой реке приходилось спешно удирать от мишек, решивших поиграть в догонялки с такими забавными и интересными лодочками.
Когда эмоции от встречи улеглись, некоторые из нас пустились в мечтательные рассуждения о том, что, конечно, здорово, что мы увидели мишку, но как было бы здорово, если бы мы еще смогли посмотреть на маму с медвежатами и поближе. Я не разделяла такого энтузиазма, но кто ж меня будет спрашивать?
Медведь №3. Симпатичная обжора
Следующий наш поход был к Голубым озёрам, расположившимся в кальдере древнего вулкана, и особенность этого мероприятия заключалась в том, что практически весь путь пролегал через густые заросли, соответственно видимость была весьма ограничена, что неслабо щекотало нервишки. По пути мы имели удовольствие любоваться круглыми медвежьими лежанками, а также бесчисленным количеством медвежьих троп. И хоть наш гид внушал доверие и не забывал приветствовать медведей, выкрикивая «Хэ-йе-о!», ощущения были, мягко говоря, специфические. А уж когда мы ненадолго остановились полакомиться жимолостью, я чувствовала себя никем иным, как воришкой в чужом огороде, и хотела смыться побыстрее, пока какой-нибудь мохнатый хозяин огорода не застукал нас с поличным.
Тем не менее, до озёр мы добрались без приключений — неожиданная встреча ждала нас на обратном пути к базовому лагерю.
Я шла ближе к концу процессии, стараясь более-менее мониторить лес вокруг, когда увидела, что идущие впереди меня встали, как вкопанные и ждут, пока остальные подтянутся к ним. Проследив за их взглядами, по правую руку от тропы, метрах в десяти-пятнадцати, я увидела копну бурого меха, копошащегося в высокой траве. Когда я подошла вплотную к нашей группе, над копной меха образовалась любопытная жующая физиономия с круглыми ушками, как бы вопрошая: «Да-да? Я тут ягодки ем, а вы что здесь поделываете?» Моя рука непроизвольно полезла в рюкзак за фотоаппаратом, и одновременно с этим мне сообщили, что перед нами не медведь, а медведица, и что рядом с ней еще и медвежата. Опаснее медведиц с детенышами, наверное, только медведи-шатуны, поэтому я тут же попрощалась с идеей фотографирования — совершенно неизвестно, как она могла бы отреагировать на щелчок затвора. Тем не менее, мы продолжали громко разговаривать друг с другом, хотя мне и хотелось затаиться и ушмыгнуть на цыпочках.
Медвежья моська еще раз скрылась в траве и снова уставилась на нас, прежде чем мы все собрались в кучу и стали отступать, пятясь по диагонали. Это был самый страшный момент, потому что медведица находилась ниже нас по склону, и как только мы сделали пару шагов в противоположную от нее сторону, её стало совершенно не видно из-за травы. Она могла нас настигнуть за пару прыжков, и эти несколько секунд неведения — то ли она по-прежнему спокойно жует ягодки, то ли сейчас перед нами возникнет медвежья морда — заставили меня понервничать.
Когда мы отошли на безопасное расстояние и стало понятно, что мишке до нас нет никакого дела, я обнаружила, что коленочки мои потряхивает, да и сердечко бьется чаще положенного. Судя по тому, что когда мы добрались до лагеря, некоторым членам нашей команды потребовалось уединиться и поплакать в палатке, такие ощущения испытывала не я одна.
А еще я, как мне кажется, поняла, почему происходит большинство нападений медведей на людей. Дело в том, что медведи симпатичные. Ты вроде бы всё знаешь об их непредсказуемости, скорости, мощи и т.д., но когда видишь медвежью моську, она в последнюю очередь ассоциируется с опасностью. Хочется подбежать и пожамкать, ну или на худой конец сфотографировать, и приходится напоминать себе о том, что перед тобой вовсе не морская свинка.
Кстати, отдельное спасибо нашему гиду, который спокойно и твердо организовал и образумил нашу не самую адекватную команду — думаю, не в последнюю очередь благодаря ему мы вернулись из этого похода в полном составе))
Медведь №4. Романтичный
Последняя наша ночь в палатке была у Тихого океана. Про восхитительные холоднюще волны, звездопад и невероятной красоты рассвет я напишу отдельно, сейчас же речь о медведях.
К этому времени мы уже ощущали себя бывалыми, поэтому даже когда после ужина у нас осталась куча еды, несъеденная рыба и печеньки, мы просто оставили это всё в сторонке от палаток, я с умным видом констатировала, что ветер с берега, медведи ничего и не заподозрят, и мы спокойно легли спать. И действительно, утром еда была не тронута, даже чайки на нее не посягнули, что особенно удивительно.
В пять утра мы выскребли себя из палаток, чтобы встретить солнце. Кто-то остался неподалеку от лагеря, а мы решили пройтись на восток, чтобы пофотографировать еще и вулканы с более удачного места. Океан, широкий пляж, открытая местность — я чувствовала себя в совершеннейшей безопасности. А потом на выглаженном ночным приливом песке я увидела цепочку четко отпечатавшихся косолапых следов. Хе-хе, и тут ты, медведь)
У меня 39-40, думаю, 43-й ему подойдет?
Мы проследили за перемещениями мишки и пришли к выводу, что он, должно быть, весьма романтичен и хорошо воспитан. Посудите сами: он подошел к океану, прилег на бережку, полюбовался волнами, затем нашел дохлую чайку, возможно, немного закусил ей, двинулся дальше вдоль прибоя, подошел к нашему лагерю, постоял. развернулся и скрылся в ягодниках. Наверняка подумал: «Там ребята спят, испугаются еще. Не буду им мешать».
Не могу сказать, что на этот раз следы меня напугали. К тому времени мы уже свыклись с медвежьим соседством, вулканы я поснимала, но всё же что-то заставило меня развернуться в сторону лагеря раньше, чем мне бы того хотелось)) В толпе людей — оно как-то надежнее, даже когда старый добрый фальшфейер под рукой.
Авачинский курит утреннюю самокрутку:
Вот такие они, камчатские мишки. Конечно, бывалым экстремальным путешественникам, фотографам дикой природы или опытным егерям мой рассказ может показаться наивным и чересчур эмоциональным, но нам, детям безопасных городов средней полосы, общения с медведями было достаточно.
Я надеюсь, что глупых туристов, гоняющихся за ними с фотоаппаратами, отбивающихся от группы, лезущих идти впереди гида, станет меньше, потому что в большинстве случаев нападения медведей на людей, о которых нам рассказывали, виноваты были именно люди. Медведя же, вкусившего человеческой крови, приходится отстреливать, и в некоторых случаях мне больше жалко медведей, чем людей — в конце концов это мы у них в гостях, нам и играть по их правилам.
И да, теперь, когда кто-нибудь из иностранцев, узнав, что я из России, спросит меня, видела ли я медведей (а такой вопрос задают гораздо чаще, чем можно было бы себе представить — всё-таки в век интернета живем), я могу невозмутимо ответить: «Да. Дважды».
Эксперт рассказал, как избежать встречи с медведем, и что делать, если избежать не удалось.
27 июля на Араданском хребте в природном парке «Ергаки» медведь растерзал туриста. О том, как не допустить нападения медведя, чем лучше обороняться, как себя вести, рассказал «МК в Красноярске» инструктор альпинизма и детско-юношеского туризма, эколог, биогеоценолог, специалист по наземным экосистемам Александр Дубынин.
— Александр, как туристу избежать встречи с медведем?
— В большинстве случаев, когда медведь нападает, виноваты в этом люди. Потому что медведь – дикое животное, человека боится. Медведи начинают приходить к людям, когда бытовые отходы выбрасывают рядом с лагерями. Медведи приходят пожрать и к людям привыкают, перестают их бояться. Нападения медведей в дикой природе, где человек редко бывает, не часто происходят. Главное правило: не оставлять еду в свободном доступе, бытовые отходы обязательно сжигать. На туристических стоянках в Ергаках и других местах обычная ситуация: человек кашу не доел, или она пригорела, ее вываливают в ближайшие кусты. Люди ушли со стоянки, оставили неиспользованные продукты, вдруг кому пригодится. Это обычно проводит к появлению медведей. Нужно сжигать все пищевые отходы. Если даже закопаешь, медведь это выкопает и съест.
— А что делать с запасами продуктов? На озере Светлом в Ергаках продукты не берут в палатку, а складывают чуть подальше. Потому что медведи регулярно по ночам воруют.
— По-хорошему, надо убирать продукты в недоступное место, чтоб медведь не мог до них добраться. У охотников для этого существуют лабазы – такие «избушки на курьих ножках», метра четыре высотой. Туда медведь залезть не может.
Прикормленный медведь понимает, что человек безобидный и ничего ему не может сделать, а еда есть. Он будет годами ходить на стоянки. И потом рано или поздно съест кого-нибудь.
— У нас в походе Ергаках как-то ночью медведь погрыз бутылку кетчупа и бутылку «Фейри». Чем его моющее средство привлекло?
— У медведя есть склонность изучать предметы со странными запахами. Может, например, канистру из-под солярки пожевать, потому что пахнет необычно. Может даже несъедобные вещи погрызть, попробовать на вкус.
— Какие есть правила поведения, если столкнулся со зверем в тайге?
— Понятно, что не приближаться к медведице с медвежатами. Естественно, подкармливать нельзя. Потому что бывает, может выйти пестун небольшого размера, безобидный. И все такие: «Ой, мишка, давайте ему сгущенки дадим!» Если уже встреча произошла, обычно советуют: не убегать, сбиться в группу, рюкзаки поднять над собой, шуметь. Стараться отразить нападение. Обычно это работает.
— А с медведем-людоедом с Араданского хребта такие правила могли бы помочь?
— Вообще встреча с медведем – это лотерея. Это как ошибка выжившего. Те, кто выжили, рассказывают, как надо себя вести. Но, возможно, им просто повезло. Я читал отчеты людей, которые на Арадане ранее встречались с этим медведем, они писали, что медведь просто наглый, неадекватный. Он целенаправленно преследовал группы много лет. Людям приходилось кидать ему рюкзаки с едой, он жрал оттуда продукты, у него это вошло в привычку. Например, один раз хищник начал преследовать группу людей, они развели огромный костер, туда кидали зеленые ветки, шел дымина, шумели, стреляли сигналом охотника, медведю абсолютно наплевать было.
— Думаете, это то же самый медведь-людоед был?
— Скорей всего, тот же самый. Но это, конечно, предположение. У медведя достаточно большая кормовая территория. Если он не сдох, а благополучно перезимовал несколько лет, то это его территория, и он там живет. А если медведь погиб, то его место занял другой медведь.
— Надо идти в тайгу вооруженным до зубов: сигнал охотника, фальшфейер и др.?
— Я слышала мнение, что туристы, на которых на Арадане напал медведь, зря побежали, спровоцировали погоню…
— Это просто говорить, что вот кто-то кого-то бросил, убежал. В такой ситуации у человека работают инстинкты, решение принимается в доли секунды, мозг отключается. Турист не может стоять и думать: «Так, вот сейчас медведь на меня бежит, я сделаю то-то и то-то». У него реакция на уровне рефлексов, а инстинктов два: либо беги, либо дерись.
— То есть, нужно очень сильно настроиться заранее, что если медведь нападет, то я сделаю то-то? Вот, у меня в кармане баллончик…
— Конечно, нужно к этому готовиться. Особенно, если в группе есть подростки и дети. Нужно всей группе рассказать план действий, провести ролевые игры. Потому что, если без тренировок городской человек встретит в походе медведя, голова отключится сразу.
— Тем не менее, рюкзаки-то он их сожрал. Он их совершенно не боялся.
— А если носить с собой специальный мешок с едой и при встрече с медведем ему кидать?
— Есть определенные правила поведения с медведями, о которых вы сказали. Но нет гарантии, что они будут работать со всеми медведями?
— У медведей бывают разные характеры, как у людей, собак, кошек. Например, у знакомого возле зимовья медведь живет. Он никогда к человеку не подходит, боится. Хотя в зимовье несколько раз залазил. Один раз там случайно забыли 5 кг муки, он всю раскидал. Охотник зашел в зимовье, подумал в начале, а кто тут стены побелил. Это адекватный медведь, так как боится людей. С ним можно рядом существовать годами, если не оставлять еду. А есть неадекватные звери. Не боятся людей, горящего костра. У них такой характер. Таких медведей надо убирать, они представляют опасность.
— Я читала, что в Грузии были проблемы с медведями, там отрегулировали численность до определенного уровня. И нападения прекратились. Это хороший вариант?
— Я считаю, хороший. Медведи – вид, который не находится под угрозой исчезновения, их очень много. Поэтому в местах, где люди часто ходят, медведей спокойно можно отстреливать.
— А как же экологическая ниша? Когда отстреливают волков, начинают бесконтрольно размножаться олени и другие кормовые виды, волки не поедают больных животных, начинаются эпидемии.
— В отличие от волков, медведь всеядный, у него нет четкой пищевой ниши, каких-то конкретных видов, которыми он постоянно питается. Он ест и ягоды, и падаль. Я считаю, ничего страшного не произойдет, если несколько медведей отстреляют в тех местах, где постоянно ходят туристы.