Чем обусловлено превращение учителя в конторщика
Превращения
Сологуб Федор Превращения
С КНИГОЙ И С КНИЖКОЙ
Случалось, в праздничный вечер, уже когда мы наиграемся вдоволь и уже из маленьких кое-кто готов раскапризничаться, приходил к нам дедушка Иван Петрович с громадной книжицей в толстом переплете с тяжелыми застежками. На дедушке был надет черный длинный сюртук, черный галстук,- а сам дедушка был сухой и строгий.
Дедушка вынимал из футляра серебряные очки, надевал их медленно и важно,- словно это был знак особого достоинства,- раскрывал свою книжицу на столе в столовой и громко говорил:
— Дети, успокойтесь! Послушайте!
Тогда мы, дети, собирались и чинно рассаживались вокруг стола. Важные и простодушные рассказы читал нам дедушка, исполненные непонятного смысла и высокой поучительности. Мы слушали, иногда дремали и отходили ко сну с утихомиренными душами.
Иногда приходил к нам Иван Петрович днем в праздник, одетый в легкий серенький пиджачок, с сереньким или пестрым галстучком на шее. В руке он держал маленькую книжку, без переплета, с поотрепавшимися у страниц краями. Дедушка улыбался,- все морщинки на его лице дрожали от сдержанного смеха.
С шумными криками мы, дети, окружали старичка,- и то-то было смеху и радости! Веселые историйки, забавные игры, замысловатые загадки,- чего-чего не было в маленькой книжечке!
Быстро пролетал час, другой,- Иван Петрович уходил, радостная, благодарная толпа ребят провожала его, любовно поглядывая на его доброе, морщинистое, но румяное лицо, в его живые, веселые, совсем еще молодые глаза.
И долго потом вспоминалась детям книжечка.
УЧИТЕЛЬ И КОНТОРЩИК
Андрей Никитич Шагалов, учитель сельской школы, молодой человек, степенный и добродетельный, хотя и холостой, одевался всегда чистенько, прилично званию и положению. Держал себя с достоинством. Любил бывать у батюшки, законоучителя его школы,- и ни разу не ссорился с ним. Нередко заходил к местному земскому фельдшеру, уряднику, волостному писарю и старшине. Каждому оказывал должное почтение и на свою долю получал достаточно такового же. Не гнушался и простыми мужичками, но запанибрата с ними не держался.
В гостях Андрей Никитич вел себя тонко, говорил о том, что могло занимать хозяина, иногда легонечко спорил, но всегда приятно и сдержанно, и никогда не доводил спора до резких пререканий. Если собеседник упрямо говорил что-нибудь такое, с чем никак нельзя было согласиться, Андрей Никитич умел шуточкой или иным ловким оборотом переменить предмет беседы.
Случалось Андрею Никитичу бывать и у местного помещика, отставного действительного статского советника Палицына. И там Андрей Никитич поддерживал себя на должной высоте, приходил в крахмалах, здоровался за руку, был умеренно почтителен и долго не засиживался.
— Заходите, Андрей Никитич,- говорил ему, пожимая на прощанье руку, господин Палицын.
Андрей Никитич вежливо благодарил.
— Покорно благодарю, Владимир Алексеевич,- говорил он,- сочту непременным долгом.
Приятно осклаблялся, уходил и по дороге домой весело помахивал тонкой тросточкой, как человек, довольный судьбой.
Кончались по весне занятия в школе. На лето помещик нанимал лишнего приказчика. Приглашали всегда Андрея Никитича. Уже он надевал не крахмалы, а чистую вышитую рубашку под пиджак, высокие сапоги и являлся в контору. Барину докладывали. Немного,- но и не мало,- погодя звали учителя в кабинет. Шагалов входил, кланялся низенько, останавливался у порога и легонечко покашливал в руку из скромности. И уже он не осклаблялся, как бывало зимой. Барин слегка кивал ему головой и не вставал с кресла у письменного стола.
— Э. ну что ж,- говорил он с растяжкой,- нам, того. долго разговаривать нечего,- э. по-прошлогоднему?
— Так точно, ваше превосходительство,- отвечал Шагалов, и звук его голоса, и вся его фигура олицетворяли почтительность.
— Так уж ты, Андрей, старайся,- увереннее и быстрее говорил барин,- а ежели я. э. сгоряча скажу что-нибудь. э. лишнее, так уж ты, того, не взыщи.
— Помилуйте, ваше превосходительство, уж это само собой, как же-с иначе,- почтительно говорил Шагалов.
— Ну да, я знаю, ты это понимаешь,- продолжал барин,- со своим приказчиком я не могу нежности разговаривать. Э. там зимой, мы и на вы, и за руку, и все такое, а теперь мне, э. приказчик нужен, дело делать, а не. э. миндальничать.
— Уж я это понимаю, ваше превосходительство,- уверял Шагалов,- уж вы меня знаете, останетесь довольны, не извольте беспокоиться.
Так начиналась летняя служба учителя Шагалова Барин говорил ему ты, называл Андреем, а иногда, под горячую руку, ругал скотиной и грозил заехать в морду.
Зато платил хорошо,- и не затягивал,- семьдеся-1 пять рублей в лето-деньги!
С УЧЕНИКОМ И С ГОСТЕМ
Инспектор гимназии кончал обед. Звонок.
— Несет нелегкая кого-то спозарапок,- сердито проворчал инспектор.
В прихожей открыли дверь.
— Да это не гость,- сказала жена, заглядывая со своего места в полутемную прихожую,- гимназист пришел какой-то.
— Гимназист Буров,-доложила горничная.
— Проводите в кабинет, пусть подождет,- недовольным голосом сказал инспектор.
Он нарочно затянул обед.
«Не вовремя приходят,-досадливо думал он,-есть гимназия, я не каторжный».
— Надо вовремя,- сказал он, входя в кабинет. Нельзя же во всякое время дня и ночи.
Буров, мальчик лет тринадцати, вскочил со стула, ловко шаркнул и навытяжку стал у дверей тесного кабинета. Инспектор сел в кресло, потянулся, строго оглядел гимназиста с ног до головы и сердито сказал:
Буров покраснел, передвинул у пояса пряжку прямо наперед и снова опустил руки.
— И что вы вахлаком стоите! Одно плечо выше, носки вместе,- тихо говорил инспектор, преувеличивая недостатки в стоянии мальчика.
Буров старательно поправился. Инспектор вздохнул, еще раз потянулся и спросил с сухой, служебной вежливостью:
Но тотчас же сказал желчно:
— Разве вы не могли в гимназии!
— Извините, Петр Иваныч,- сказал Буров,- я не знал, мама.
Инспектор перебил его.
доклада, как маленький, но уже отлично вымуштрованный чиновник:
— На воскресенье и два праздника позвольте мне, Петр Иваныч, уехать с мамой в имение и не быть в гимназии в церкви.
— К классному наставнику надо,- сердито сказал инспектор,- порядка не знаете. Вы бы еще разлетелись к директору!
— Разрешите вы, Петр Иваныч,- просил Буров,- все равно к Николаю Алексеевичу далеко, а мы сегодня хотим уехать.
— Можете,- сухо сказал инспектор.- Больше ничего не надо?
Буров шаркнул ногой, поблагодарил, перестал вытягиваться,-даже руку на пояс положил,- и сказал совсем другим, домашним тоном:
— Мама велела просить вас, Петр Иваныч, приехать к нам на эти дни погостить. Инспектор улыбнулся.
— Ну, уж это дело частное,- сказал он,- садитесь, Сережа, гостем будете.
Мальчик опять шаркнул, сел на кушетку, рядом с инспектором, локоть положил на валик, ноги поместил по удобнее.
— Скажите вашей маме,- начал было инспектор. Сережа перебил его:
— И Анну Владимировну с детьми мама просит.
— Ну,- сказал инспектор,- уж это надо у них спросить, пойдемте.
Он взял Сережу за плечи и повел его к жене.
В САПОГАХ И БОСИКОМ
Петя Горннлов, дьячков сын, обучался в городском училище. Много шалил, но учился бойко,- шустрый паренек. Держался развязно. Учителю на улице кланялся почтительно, но с достоинством и здоровался за ру ку, так как учитель водил знакомство с его отцом.
В классе Петя учителю не очень-то уступал,- не давал ему себя слишком притеснять. Если за шалости Петю посылали в угол или ставили на колени,- он становился неохотно, долго оправдывался, спорил даже, случалось, дерзил.
О себе думал Петя высоко. Читал он книжки,- и старался выбирать те, что для взрослых. Хотел учиться дальше и выучиться настолько, чтобы получать хорошее жалованье, больше, чем отец, и жить лучше отца, например, как учителя живут.
Настала весна, и уже снег стаял. Утром, в неучебныи день, Петя собрался удить рыбу. Он вышел из дому босой. Так он будет часто ходить,- все лето и осенью долго, пока тепло.
На улице Петя встретил учителя, Петя к сторонке,- покраснел, отошел подальше, чтобы не здороваться с учителем за руку, снял шапку, поклонился издали. Теперь, когда Петя идет босиком, он думает про себя, что еще он просто мальчишка, которому еще далеко до хорошего жалованья. Поэтому, босой, Петя скромный да смирный особенно вначале, пока еще ноги не загорелые.
Завтра в классе, пошли его учитель в угол хоть ни за что, Петя пойдет послушно, чувствуя в душе почтение к учителю, к его господскому положению, к его казенному жалованью и к его форменной одежде.
Превращения.
С КНИГОЙ И С КНИЖКОЙ.
Случалось, в праздничный вечер, уже когда мы наиграемся вдоволь и уже из маленьких кое-кто готов раскапризничаться, приходил к нам дедушка Иван Петрович с громадной книжицей в толстом переплете с тяжелыми застежками. На дедушке был надет черный длинный сюртук, черный галстук,- а сам дедушка был сухой и строгий.
Дедушка вынимал из футляра серебряные очки, надевал их медленно и важно,- словно это был знак особого достоинства,- раскрывал свою книжицу на столе в столовой и громко говорил:
— Дети, успокойтесь! Послушайте!
Тогда мы, дети, собирались и чинно рассаживались вокруг стола. Важные и простодушные рассказы читал нам дедушка, исполненные непонятного смысла и высокой поучительности. Мы слушали, иногда дремали и отходили ко сну с утихомиренными душами.
Иногда приходил к нам Иван Петрович днем в праздник, одетый в легкий серенький пиджачок, с сереньким или пестрым галстучком на шее. В руке он держал маленькую книжку, без переплета, с поотрепавшимися у страниц краями. Дедушка улыбался,- все морщинки на его лице дрожали от сдержанного смеха.
С шумными криками мы, дети, окружали старичка,- и то-то было смеху и радости! Веселые историйки, забавные игры, замысловатые загадки,- чего-чего не было в маленькой книжечке!
Быстро пролетал час, другой,- Иван Петрович уходил, радостная, благодарная толпа ребят провожала его, любовно поглядывая на его доброе, морщинистое, но румяное лицо, в его живые, веселые, совсем еще молодые глаза.
И долго потом вспоминалась детям книжечка.
УЧИТЕЛЬ И КОНТОРЩИК.
Андрей Никитич Шагалов, учитель сельской школы, молодой человек, степенный и добродетельный, хотя и холостой, одевался всегда чистенько, прилично званию и положению. Держал себя с достоинством. Любил бывать у батюшки, законоучителя его школы,- и ни разу не ссорился с ним. Нередко заходил к местному земскому фельдшеру, уряднику, волостному писарю и старшине. Каждому оказывал должное почтение и на свою долю получал достаточно такового же. Не гнушался и простыми мужичками, но запанибрата с ними не держался.
В гостях Андрей Никитич вел себя тонко, говорил о том, что могло занимать хозяина, иногда легонечко спорил, но всегда приятно и сдержанно, и никогда не доводил спора до резких пререканий. Если собеседник упрямо говорил что-нибудь такое, с чем никак нельзя было согласиться, Андрей Никитич умел шуточкой или иным ловким оборотом переменить предмет беседы.
Случалось Андрею Никитичу бывать и у местного помещика, отставного действительного статского советника Палицына. И там Андрей Никитич поддерживал себя на должной высоте, приходил в крахмалах, здоровался за руку, был умеренно почтителен и долго не засиживался.
— Заходите, Андрей Никитич,- говорил ему, пожимая на прощанье руку, господин Палицын.
Андрей Никитич вежливо благодарил.
— Покорно благодарю, Владимир Алексеевич,- говорил он,- сочту непременным долгом.
Приятно осклаблялся, уходил и по дороге домой весело помахивал тонкой тросточкой, как человек, довольный судьбой.
Кончались по весне занятия в школе. На лето помещик нанимал лишнего приказчика. Приглашали всегда Андрея Никитича. Уже он надевал не крахмалы, а чистую вышитую рубашку под пиджак, высокие сапоги и являлся в контору. Барину докладывали. Немного,- но и не мало,- погодя звали учителя в кабинет. Шагалов входил, кланялся низенько, останавливался у порога и легонечко покашливал в руку из скромности. И уже он не осклаблялся, как бывало зимой. Барин слегка кивал ему головой и не вставал с кресла у письменного стола.
— Э. ну что ж,- говорил он с растяжкой,- нам, того. долго разговаривать нечего,- э. по-прошлогоднему?
— Так точно, ваше превосходительство,- отвечал Шагалов, и звук его голоса, и вся его фигура олицетворяли почтительность.
— Так уж ты, Андрей, старайся,- увереннее и быстрее говорил барин,- а ежели я. э. сгоряча скажу что-нибудь. э. лишнее, так уж ты, того, не взыщи.
— Помилуйте, ваше превосходительство, уж это само собой, как же-с иначе,- почтительно говорил Шагалов.
— Ну да, я знаю, ты это понимаешь,- продолжал барин,- со своим приказчиком я не могу нежности разговаривать. Э. там зимой, мы и на вы, и за руку, и все такое, а теперь мне, э. приказчик нужен, дело делать, а не. э. миндальничать.
— Уж я это понимаю, ваше превосходительство,- уверял Шагалов,- уж вы меня знаете, останетесь довольны, не извольте беспокоиться.
Так начиналась летняя служба учителя Шагалова Барин говорил ему ты, называл Андреем, а иногда, под горячую руку, ругал скотиной и грозил заехать в морду.
Зато платил хорошо,- и не затягивал,- семьдеся-1 пять рублей в лето-деньги!
С УЧЕНИКОМ И С ГОСТЕМ.
Инспектор гимназии кончал обед. Звонок.
— Несет нелегкая кого-то спозарапок,- сердито проворчал инспектор.
В прихожей открыли дверь.
— Да это не гость,- сказала жена, заглядывая со своего места в полутемную прихожую,- гимназист пришел какой-то.
— Гимназист Буров,-доложила горничная.
— Проводите в кабинет, пусть подождет,- недовольным голосом сказал инспектор.
Он нарочно затянул обед.
«Не вовремя приходят,-досадливо думал он,-есть гимназия, я не каторжный».
— Надо вовремя,- сказал он, входя в кабинет. Нельзя же во всякое время дня и ночи.
Буров, мальчик лет тринадцати, вскочил со стула, ловко шаркнул и навытяжку стал у дверей тесного кабинета. Инспектор сел в кресло, потянулся, строго оглядел гимназиста с ног до головы и сердито сказал:
Буров покраснел, передвинул у пояса пряжку прямо наперед и снова опустил руки.
— И что вы вахлаком стоите! Одно плечо выше, носки вместе,- тихо говорил инспектор, преувеличивая недостатки в стоянии мальчика.
Буров старательно поправился. Инспектор вздохнул, еще раз потянулся и спросил с сухой, служебной вежливостью:
Но тотчас же сказал желчно:
— Разве вы не могли в гимназии!
— Извините, Петр Иваныч,- сказал Буров,- я не знал, мама.
Инспектор перебил его.
Доклада, как маленький, но уже отлично вымуштрованный чиновник:
— На воскресенье и два праздника позвольте мне, Петр Иваныч, уехать с мамой в имение и не быть в гимназии в церкви.
— К классному наставнику надо,- сердито сказал инспектор,- порядка не знаете. Вы бы еще разлетелись к директору!
— Разрешите вы, Петр Иваныч,- просил Буров,- все равно к Николаю Алексеевичу далеко, а мы сегодня хотим уехать.
— Можете,- сухо сказал инспектор.- Больше ничего не надо?
Буров шаркнул ногой, поблагодарил, перестал вытягиваться,-даже руку на пояс положил,- и сказал совсем другим, домашним тоном:
— Мама велела просить вас, Петр Иваныч, приехать к нам на эти дни погостить. Инспектор улыбнулся.
— Ну, уж это дело частное,- сказал он,- садитесь, Сережа, гостем будете.
Мальчик опять шаркнул, сел на кушетку, рядом с инспектором, локоть положил на валик, ноги поместил по удобнее.
— Скажите вашей маме,- начал было инспектор. Сережа перебил его:
— И Анну Владимировну с детьми мама просит.
— Ну,- сказал инспектор,- уж это надо у них спросить, пойдемте.
Он взял Сережу за плечи и повел его к жене.
В САПОГАХ И БОСИКОМ.
Петя Горннлов, дьячков сын, обучался в городском училище. Много шалил, но учился бойко,- шустрый паренек. Держался развязно. Учителю на улице кланялся почтительно, но с достоинством и здоровался за ру ку, так как учитель водил знакомство с его отцом.
В классе Петя учителю не очень-то уступал,- не давал ему себя слишком притеснять. Если за шалости Петю посылали в угол или ставили на колени,- он становился неохотно, долго оправдывался, спорил даже, случалось, дерзил.
О себе думал Петя высоко. Читал он книжки,- и старался выбирать те, что для взрослых. Хотел учиться дальше и выучиться настолько, чтобы получать хорошее жалованье, больше, чем отец, и жить лучше отца, например, как учителя живут.
Настала весна, и уже снег стаял. Утром, в неучебныи день, Петя собрался удить рыбу. Он вышел из дому босой. Так он будет часто ходить,- все лето и осенью долго, пока тепло.
На улице Петя встретил учителя, Петя к сторонке,- покраснел, отошел подальше, чтобы не здороваться с учителем за руку, снял шапку, поклонился издали. Теперь, когда Петя идет босиком, он думает про себя, что еще он просто мальчишка, которому еще далеко до хорошего жалованья. Поэтому, босой, Петя скромный да смирный особенно вначале, пока еще ноги не загорелые.
Завтра в классе, пошли его учитель в угол хоть ни за что, Петя пойдет послушно, чувствуя в душе почтение к учителю, к его господскому положению, к его казенному жалованью и к его форменной одежде.
С ПОДЧИНЕННЫМ И С НАЧАЛЬНИКОМ.
Начальник спросил столоначальника.
Замерший в почтительном склонении столоначальник робко сказал:
— Я должен доложить вашему превосходительству, что приказание, которое изволили отдать ваше превосходительство, относительно сношения с губернским правде нием, не могло быть исполнено по неимению у нас достаточных.
— Это у вас обычная история,- резко прервал начальник,- надо заблаговременно. Но, пожалуйста, сократи те,- я должен ехать, меня вызывают. Есть еще у вас какие-нибудь дела?
— Не особенно важные, ваше превосходительство, если позволите, можно отложить.
— У вас, кажется, все дела не особенно важные. Ну-с, до свидания.
Протянул два пальца, для почтительного пожатия, подчиненному, взглянул еще раз на часы и торопливо проследовал мимо склонявшихся перед ним чиновников к подъезду.
В карете начальник чувствовал легкое волнение. Сейчас он предстанет и скажет:
— Осмелюсь доложить вашему высокопревосходительству.
А его высокопревосходительство скажет:
— В нашем департаменте, почтеннейший Павел Павлович, всегда неблагополучно. Опять вы меня подвели. Так нельзя-с.
Извините великодушно, ваше высокопревосходительство, но я уже неоднократно имел честь вам докладывать.
— Ну да, знаю,- сердито прервет «особа»,- вы всегда хотите быть правы. Кстати, вы сколько лет изволите быть в чине?
— Семь лет, ваше высоко-превосходительство,- трепетными губами ответит начальник.
— Да-с,- задумчиво скажет его высокопревосходительство,- так что при отставке можно и в тайные. Да-с.
Его высокопревосходительство помолчит, пожует губами, вздохнет и скажет.
Я просил вас, Павел Павлович, пожаловать собственно вот по какому делу.
Так мечтает горестно начальник, сидя в карете, и сердце его сжимается тоскливо.
Сюжет произведения
Сюжетная линия романа представлена достаточно кратко. Центральным персонажем является Грегор Замза. Он родился в небогатой пражской семье. Помимо отца и матери, у героя есть ещё младшая сестра по имени Грета. Вся семья главного героя состоит из людей, имеющих чисто материальные потребности.
Когда отец Грегора становится банкротом, главный герой решается работать коммивояжером по торговле сукном у одного конторщика. С тех пор он является главным источником дохода в семье. Кроме того, Франц Кафка пишет, что мать Грегора страдала неизлечимой болезнью — астмой.
В начале новеллы повествуется также о постоянных рабочих поездках центрального героя. Однако Грегор решает остаться ночевать у себя дома. В этот момент герой, имеющий добрый и чуткий нрав, превращается в отвратительное насекомое.
Франц Кафка даёт в повести подробное описание нового видимого облика персонажа, начиная от строения его панциря и заканчивая появлением новых неудобств и вкусовых ощущений. В сознании Грегора перемешалось множество эмоций.
Находясь в глубокой депрессии, он начинает бояться малейшего шума, в том числе и свою тень. Постепенно главный герой утрачивает в себе человеческие качества: сначала способность говорить, а затем и все душевные характеристики.
Несмотря на происходящие метаморфозы, главный персонаж остаётся в большей степени человеком, в отличие от членов его семьи. В своей повести Кафка даёт подробное описание изменяющихся чувств семьи по отношению к Грегору.
Поначалу мать и сестра проявляли к нему поистине христианские чувства, а именно любовь и сострадание. Однако через некоторое время женщины начинают испытывать отвращение и неприязнь к своему сыну и брату, поскольку именно из-за него они вынуждены значительно сократить свои расходы и жить в нищете.
Отец Грегора также ненавидит своего сына в связи с тем, что его превращение вынудило членов семьи Замза искать работу и сдавать жильё квартирантам, которые шумят и не берегут имущество в их доме. От окружающих людей мать и сестра также скрывают тайну ужасного превращения Грегора.
Каждое из художественных произведений, будь то поэзия или рассказ, имеет определенную идею, в том числе и повесть Кафки «Превращение». Смысл новеллы заключается в наглядной демонстрации читателю постоянно изменяющихся настроений членов семьи к главному персонажу. Наконец, материнская надежда на его спасение практически иссекает, а гнев отца лишь только усиливается. Именно это служит причиной гибели Грегора. В порыве ярости отец бросает в своего сына гнилыми яблоками, одно из которых застревает в спине насекомого.
При желании можно ознакомиться с этим произведением на любом онлайн-сайте в полном объеме. Краткий пересказ, представленный выше, позволит читателю ознакомиться за более короткое время с новеллой Кафки «Превращение». Сколько страниц включает в себя эта повесть, также можно узнать на просторах интернета в различных источниках.
Анализ повести
Довольно глубокий философский смысл содержится в книге Кафки «Превращение». Анализ повести позволяет выявить множество различных проблем, которые присутствуют в современном обществе. Проблематика новеллы — в поднятии вопроса о неопределённости личности. Он заключается в том, что сможет ли человек в облике насекомого не потерять свою уникальность или же он окончательно деградирует до животного.
Франц Кафка пытается донести в своей повести до читателя важную идею, которая очень сложна для понимания детьми школьного возраста. В связи с этим, когда дети читают такое произведение, учитель должен максимально легко и доступно изложить суть повести.
Писатель наглядно демонстрирует тот факт, что на деле Грегор Замза и не превратился как таковое мерзкое насекомое. При этом важно то, как относятся к нему родные люди. Как только главный герой перестаёт быть кормильцем в семье и неутомимой личностью, он мгновенно лишается авторитета, а семья прекращает оказывать ему всяческую поддержку. В этом и заключается смысл названия новеллы «Превращение».
Кульминацией новеллы становится тот момент, когда отец, мать и сестра становятся настоящими монстрами, не имеющими каких-либо нравственных ценностей. Для них главным в жизни являются лишь деньги и связанные с ними материальные блага. При этом к самому Грегору семья относится как к ненужной вещи.
Здесь автор пытается донести проблему, заключающуюся в отсутствии у общества духовных ценностей. Кроме того, в повести происходит описание множества конфликтов. Прежде всего, наличие противоречия между слабой личностью, окружающим миром и безнравственным обществом.
В повести также присутствует конфликт внутри самого Грегора Замза. Это обусловлено борьбой человеческих чувств с животными инстинктами. Кафка прибегает к подробному описанию переживаний главного героя, которые возникают из-за унижения семьей. Композиция произведения состоит из трех частей:
Они образуют целостную сюжетную линию новеллы. Первая глава (завязка) повествует о перевоплощении главного героя в мерзкое насекомое. Для него это событие — настоящий приговор.
Кульминация повести заключается в описании изгнания Грегора его сварливым отцом. В новелле говорится о весьма жестокой сцене, в которой главного героя забрасывают гнилыми яблоками. Об отношении членов семьи к Грегору свидетельствует следующая цитата: «В комнате что-то упало». Когда отец говорит эту фразу, то в комнате главного персонажа раздается шум и он падает на пол. Но его родные не спешат к нему на помощь и при посторонних людях отзываются о нем, как о неодушевленном предмете.
Третья часть повествует читателю о смерти насекомого. Это событие является настоящим счастьем для всех членов семьи Замза. Четвертый раздел представлен неким эпилогом, в котором повествуется о прошлом Грегора. Он включает описание учебных заведений, в которых проходил обучение персонаж.
При характеристике образов героев Франц Кафка прибегает к разным приёмам. Так, для описания центрального персонажа автор уделяет повышенное внимание его внешности, в то время как остальные члены семьи характеризуются лишь с эмоциональной точки зрения. Анализируя средства языковой выразительности, можно выделить следующие особенности:
Все эти отличительные черты придают тексту некую уникальность, которая отличают новеллу «Превращение» от других художественных произведений. Это подтверждают и отзывы многих читателей:
Произведение великолепно, имеет глубокий смысл. Прочла на одном дыхании.
Книга «Превращение» Франца Кафки немного сложна для понимания. Однако, авторский стиль изложения уникален и неповторим.
Много раз перечитывал рассказ «Превращение». Произведение имеет яркий и запоминающийся сюжет, непохожий на другие литературные шедевры.
Характеристика новеллы
Новелла представляет собой особый литературный жанр. Она является более краткой формой прозы и имеет в себе следующие отличительные черты. Среди них можно выделить следующие:
Этот литературный жанр получил наиболее широкое распространение на рубеже XIX и XX веков. В России она не была особо популярна в связи с тем, что сюжетность как таковая не имела большого значения для писателей той эпохи.
Таким образом, повесть Франца Кафки «Превращение» демонстрирует читателю социальные проблемы, которые присутствуют в обществе. Они включают в себя, прежде всего, потребительское отношение к своим родным и близким, а также отсутствие духовной близости между членами семьи. Автор призывает к любви и уважению в социуме и снижению роли материальных потребностей в жизни человека.