Чем не угодил улюкаев
Почему министр Улюкаев оказался за решеткой
Как Сечин, Костин и Феоктистов обошли запрет Путина
Продажа 19,5% акций «Роснефти», львиная доля которых в итоге перешла под контроль китайской компании, совершена с прямым нарушением запрета Владимира Путина на использование в ходе приватизации средств российских банков. Глава ВТБ Андрей Костин одобрил кредит компании, созданной для покупки акций «Роснефти» по завышенной цене. Все эти невыгодные сделки для России мог пресечь министр экономического развития Улюкаев, доложив президенту, но его задержали при сомнительных обстоятельствах.
Схема выглядит следующим образом: Андрей Костин и Игорь Сечин договариваются о выделении кредита компании 692 млрд руб. QHG SharesPte. Ltd — пусть вас не смущает сложное название, просто примите к сведению, что это «однодневка» для продажи акций «Роснефти» китайцам. Создали эту «однодневку» крупный сырьевой трейдер Glencore и катарский фонд Qatar Investment Authority (QIA). У «однодневки» QHG, несмотря на богатых учредителей, денег на покупку ценных бумаг не было. ВТБ кредитует «однодневку» QHG под залог приобретаемых акций «Роснефти», которые первоначально были оценены в 710 млрд рублей, но проданы в итоге за 692 млрд. В результате манипуляций пакет в 19,5% временно перешел к «однодневке», которая меньше чем через год продала акции китайской CEFC по завышенной на 16% цене — так говорят аналитики.
В чем прибыль Игоря Сечина? Она может быть только в виде неучтенного вознаграждения, иначе говоря, взятки. Зафиксирован факт передачи взятки Сечину от CEFC? Нет. Но представитель китайского инвестора Патрик Хо попался в ноябре этого года на взятках. Только не в России, а в Африке, где, по мнению следствия, передавал правительственным чиновникам двух африканских стран деньги за заключение контрактов. Успели или нет в России? Неизвестно. Но условия были созданы.
Предыстория — угроза разоблачения сделки
Продажа акций «Роснефти» «однодневке» QHG по заниженной стоимости могла быть осуществлена только при устранении угрозы разоблачения. Так и получилось. Алексей Улюкаев был задержан 14 декабря. Через три недели «Роснефть» объявила о сделке. Случись продажа раньше ареста Улюкаева — он бы доложил о деталях акционирования Владимиру Путину.
На минувшем заседании суда Алексей Улюкаев прямо заявил: «Инвесторы должны были заплатить за 19,5-процентный пакет акций «Роснефти» 710 млрд рублей. Однако после моего ареста была заплачена совсем другая сумма — 692 млрд рублей. Разница в 18,5 миллиардов рублей. Это четверть всех расходов на культуру в Российской Федерации».
Дело министра — сплошные нестыковки
О дне ареста Алексей Улюкаев вспоминает в деталях: «Обратимся к 14 ноября 2016 года. Там есть цепь событий, каждое из которых в отдельности выглядит странно. А сложенные вместе они являют искусственную конструкцию провокации. Прежде всего, звонок от Сечина и та настойчивость, с которой он приглашает меня к себе. Он не хотел продолжить разговор позже и в другом месте — в Лиме, куда тоже летел на следующий день. Ему нужна встреча именно в „Роснефти“. Я ему предлагаю более позднее время для встречи, а Сечин — более раннее. Я поехал, хоть мне было и не совсем удобно. По приезду в офис странности не прекратились. Меня встречал сам глава компании у подъезда. Меня так никогда не встречали, хотя у меня было много встреч. Так встречают президента, премьера, вице-премьера… И кроме того, еще одна странность — человек, у которого, по его словам, „были переговоры“, был одет не в костюм, а в свитер».
Глава «Роснефти» Игорь Сечин (слева) и экс-министр эккономического развития РФ Алексей Улюкаев. Алексей Никольский/РИА Новости
Игорь Сечин, как, впрочем, и Андрей Костин, несмотря на то что привлечены к делу в качестве свидетелей, на суд не явились. Костина просто не вызвали. А Сечин ловко находит поводы избегать допроса.
Взятка — провокация?
На фоне ожидания приговора
Сегодня состоится очередное заседание по делу министра Улюкаева. На нем может быть вынесен приговор. Гособвинитель запросил для Улюкаева 10 лет колонии строгого режима со штрафом в пятикратном размере от суммы взятки — 500 млн рублей. Потребовал лишить министра звания заслуженного экономиста, государственных наград, классного чина, ордена «За заслуги перед Отечеством» и запретить занимать должности на госслужбе.
А ВТБ, возглавляемый Костиным, получит проценты с двух кредитов — «однодневке» QHG и китайской компании CEFC. Акции «Роснефти» ушли по завышенной цене китайским партнерам, совсем недавно заключившим с «Роснефтью» прямой контракт на поставку до 60,8 млн тонн нефти.
«Дело Улюкаева» и тайный бюджет путинской системы
Бывшего министра экономики наказали вовсе не за коррупцию, а за то, что он посягнул на деньги, предназначавшиеся для реализации «высших госзадач».
Итак, Алексея Улюкаева все же решили посадить. Доказательства выглядят чрезвычайно странно. Напрашивается вопрос не столько правового, сколько политического свойства: за что? Бывший министр получил восемь лет колонии явно не за мифическую взятку, которую лишь сумасшедший мог бы вымогать у всесильного Игоря Сечина. И хочется понять, в чем же Кремль увидел истинную вину Улюкаева.
Думается, корни надо искать в событиях первых лет пребывания Владимира Путина у власти. Как мы понимаем сейчас, арест Михаила Ходорковского в октябре 2003 года был связан отнюдь не с его политической деятельностью, а с тем, что он намекнул Путину на коррупцию в его ближайшем окружении. Ходорковский копнул там, где не следовало, поскольку обнаруженный им процесс не был коррупцией в узком смысле этого слова. Тогда уже начиналось формирование своеобразного тайного бюджета путинской системы — то есть тех огромных ресурсов, которые можно использовать для финансирования политических кампаний, пропагандистских акций, дорогостоящих проектов и всего прочего, без чего авторитарному режиму трудно существовать.
Деньги переходили от олигархов к полигархам (крупным политикам, работающим на Кремль) не потому, что они хотели подворовывать (хотя, конечно, и не без этого), а потому, что так была сформулирована важнейшая государственная задача. И жесткая расправа с Ходорковским дала всем олигархам понять, что даже самый богатый человек страны не имеет права противодействовать решению задач власти. Все должны послушно скидываться, когда этого требуют полигархи.
Скорее всего, люди, задействованные в этой системе, искренне обидятся, если им сказать, будто они коррумпированы. Полигархи ведь считают, что спасают державу, аккумулируя деньги в тайном бюджете. Благодаря обеспечению твердой власти Россия обходится без майданов и революций, народ обожает вождя, сохраняет единство и дает отпор тем, кто хотел бы из сильной России сделать слабую Украину.
При этом те высокопоставленные чиновники, которые тащат деньги не под контроль полигархов, а под свой личный, считаются настоящими коррупционерами, поскольку не укрепляют, а ослабляют державу. Они действуют не по сложившимся в нынешней политической системе понятиям, а в соответствии с собственными корыстными устремлениями. Проще говоря, спасать Россию сегодня можно, но воровать нельзя. И надо понимать разницу между данными действиями, хотя с правовой точки зрения они практически неотличимы.
И вот если с учетом всех этих важных моментов мы взглянем сегодня на «дело Улюкаева», то обнаружим серьезный «прокол» бывшего министра, связанный вовсе не с вымогательством «колбаски» у Сечина. Еще весной 2016-го журналистские расследования показали, что у ряда высокопоставленных российских лиц есть деньги в офшорах на Западе. Один из них управлялся сначала сыном Улюкаева, а затем его женой. При этом известно, что Улюкаев находился на госслужбе. Мы не можем, естественно, знать, стала ли для Путина неприятным сюрпризом тайная деятельность его министра, но предположить это резонно. Одно дело — офшоры, которые используются для поддержания режима. Другое дело — офшоры личные. Одно дело — официально существующие теневые деньги (как ни странно это звучит), другое — существующие неофициально.
После «дела Ходорковского» российский бизнес четко усвоил: если к тебе приходит человек из высшего эшелона власти и требует денег, ему надо обязательно заплатить. Иначе — посадят. Или отнимут весь бизнес. Это как в «Трех мушкетерах», когда по стране бродит «полигарх» с выданной Ришелье бумажкой: «Все, что делается этим человеком, делается с ведома кардинала и для блага Франции». Попробуй-ка откажи такому. И даже если он преследует не государственные интересы, а свои собственные, простой бизнесмен в этом не разберется — все равно заплатит.
В общем можно сказать, что путинской системе не угрожают никакие оппозиционные политики, свободные СМИ или даже разоблачения Алексея Навального, пока о них не рассказывают миллионам зрителей в прайм-тайм по телевизору. И конечно же, ей не угрожают ни вялые западные санкции, ни мифические пиндосо-бандеровцы, подкрадывающиеся ночью к нашим границам. Но любые чиновники, подрывающие существование тайного бюджета и конкурирующие с ним за деньги «олигархов», абсолютно для Кремля неприемлемы. Без этих денег невозможно будет организовывать выборы так, чтобы на них всегда побеждал один и тот же человек с одной и той же партией. Не на что станет проводить духоподъемные и формирующие скрепы политические кампании, после которых народ начинает видеть «образ будущего», принимать Путина в качестве глобального лидера и гневно отвергать однополярный мир с доминирующим в нем «вашингтонским обкомом».
Ходорковского в свое время наказали совсем не за то, в чем он «провинился» перед Путиным. «Вор», как известно из старого фильма, должен сидеть в тюрьме, даже если формальным поводом для посадки становится подброшенный Жегловым кошелек. И Улюкаева явно наказали не за «колбаску». Ее просто «подбросили», получив именно тот результат, который хотели. В наших судах добиться желаемого нетрудно, если ты принадлежишь к числу полигархов, которым дозволено ради «спасения державы» предпринимать любые необходимые действия.
Весь этот анализ ситуации с Улюкаевым, естественно, сделан на основе имеющихся у нас фактов. Возможно, когда-нибудь его придется пересмотреть. Но сегодня иные объяснения событий выглядят поверхностными. Невозможно, в частности, представить себе, что Улюкаева преследуют как либерала, поскольку он давно отошел от пропаганды либеральных взглядов и превратился во вполне лояльного чиновника. Трудно поверить, что он вымогал взятку у ближайшего сподвижника президента. Абсолютно не подтвердились предположения годичной давности, что «дело Улюкаева» ослабит Сечина и компанию «Роснефть». А вот проблемы, связанные с тайным бюджетом системы, становятся все более актуальными.
Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Внеправовой и бессовестный приговор*, вынесенный в пятницу 15 декабря судьёй Замоскворецкого районного суда Москвы Ларисой Семёновой экс-министру и члену правительства РФ Алексею Улюкаеву, стал символом новой эпохи, фактически уже начавшегося четвёртого срока правления Владимира Путина. Если процесс против Михаила Ходорковского в 2003 году символизировал поворот от «условно-свободного» предпринимательства к современной «огосударствлённой» экономике, то процесс над Алексеем Улюкаевым в 2017 году стал символом окончательного и бесповоротного отказа нынешнего режима от соблюдения какой-либо видимости наличия в России суда и правосудия. Всё, точка. В Россию возвращается кошмарная практика доносов и последующего осуждения на их основе.
Оговорюсь сразу. Я не поклонник Алексея Улюкаева, не его сторонник, не бывший сослуживец, я не являюсь в данном деле заинтересованным лицом и меня волнует скорее не судьба одного конкретного и глубоко несчастного теперь человека, а сформировавшаяся в России окончательно внепроцессуальная, но от того не менее эффективная система вынесения заочных приговоров в высоких кабинетах в Кремля, Лубянки и Старой площади и их последующее оформление с участием судей, прокуроров, свидетелей и подсудимых в качестве статистов.
За последние дни кто только не высказался на тему этого приговора. Так называемые «патриоты», приверженцы нынешнего режима, с натянутой на физиономию маской пытаются представить такой приговор показательным примером борьбы с коррупцией. Умеренные либералы с озадаченными от произошедшего лицами склоняются больше к переживаниям и состраданию к пожилому человеку, оказавшемуся впервые на этих выходных в камере СИЗО. Оппозиционеры в основном пишут резко, напоминая всем что это не первый судебный процесс, где вместо доказательств поводом для обвинительного приговора послужил телефонный звонок судье и пресловутый «админ.ресурс». Мне же хочется абстрагироваться от эмоций и раскрыть истинный драматизм ситуации, наглядно показав, в чём именно новизна этого процесса, следом за которым последуют сотни и тысячи других, возможно менее известных, но от этого не менее чудовищных и вероломных.
Пожалуй, раньше широкой публике так наглядно не демонстрировали попрание основополагающего для суда Конституционного права на судебную защиту.
СПРАВОЧНО: статья 46 Конституции РФ: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод». Статья 6 КОНВЕНЦИИ о защите прав человека и основных свобод, подписанная Российской Федерацией 28.02.1996г., гласит: «Право на справедливое судебное разбирательство», часть 3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права… пункт d) допрашивать (. ) показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены.
Так вот, согласно версии обвинения и приговору, Улюкаев вымогал эти миллионы у Сечина в Гоа, потом продолжил вымогать их в России, и потом уже получил эти миллионы в закрытом чемодане вместе с вином и колбасой от Сечина. Фактически, миллионы россиян знают именно эту версию. Улюкаев вымогал у Сечина. Не у Феоктистова, не у Путина, а именно у Сечина и именно Сечин приглашал министра в офис, встречал на пороге, и именно он передавал с какими-то там словами чемодан с 2 миллионами долларов США Улюкаеву. Даже школьнику очевидно, что согласно логике, главный свидетель обвинения — именно г-н Сечин. Сечин подписывал заявление о вымогательстве у него и «Роснефти» миллионов «у.е.», лично участвовал в «оперативном эксперименте», лично давал показания следователям и расписывался в протоколах допросов, обвиняя Алексея Улюкаева в совершении особо тяжкого преступления, наказанием за которое мог стать и в итоге стал реальный срок лишения свободы.
Однако в суд Сечин, несмотря на неоднократные вызовы и повестки, так и не пришёл. И это при том, что согласно части 6 статьи 56 УПК РФ, свидетель не вправе уклоняться от явки по вызовам в суд и не вправе отказываться от дачи показаний. От помощников Сечина судье привозили какие-то справки о его якобы занятости и постоянных командировках. По видеоконференцсвязи босса «Роснефти» также не допрашивали, хотя часть 4 статьи 240 УПК с 2011 года предусматривает и такой способ допроса важных свидетелей. Фактически судья Замоскворецкого райсуда Лариса Семёнова неправомерно ограничила Конституционное право Алексея Улюкаева на судебную защиту, лишила его права и возможности допрашивать И.И.Сечина, у которого по версии обвинения А.В.Улюкаев вымогал взятку, с кем он обсуждал размер взятки и на основании показаний которого с самого начала было возбуждено уголовное дело и предъявлено соответствующее обвинение.
Вместо Сечина отдуваться в суде пришлось генералу Олегу Феоктистов, который не был свидетелем ни переговоров Сечина и Улюкаева в Гоа, ни лично при передаче чемодана с деньгами Сечиным Улюкаеву. То есть человек, который не видел своими глазами и не слышал своими ушами их разговор, кто лично не присутствовал при якобы вымогательстве и якобы передаче взятки, стал «чудесным» образом главным свидетелем обвинения. В правовом государстве такое вряд ли можно себе представить. В России такого тоже быть, кстати, не должно было хотя бы потому, что УПК и статью 75 этого Кодекса пока ГосДума не успела отменить.
СПРАВОЧНО: согласно пункту 2) части 2 статьи 75УПК РФ, показания свидетеля Олега Феоктистова, основанные на слухе — то есть на услышанном Феоктистовым от Сечина о якобы вымогательстве Улюкаевым взятки — являются недопустимым доказательством и потому не могли быть положены в основу обвинительного приговора согласно требованиям УПК РФ.
Законодатель много лет назад, видимо не предполагая, что будет твориться в России в 2017 году, прописал важное условие. Нельзя признавать допустимыми доказательствами показания и уж тем более на их основе выносить обвинительный приговор, если эти показания человека основаны на неких слухах, на чём-либо услышанном от кого-либо. Сам Феоктистов в суде неоднократно заявлял, что всё сказанное им основано на том, что он услышал от Игоря Сечина. По словам Феоктистова, Сечин ему рассказывал о якобы вымогательстве со стороны Улюкаева. Но сам Феоктистов этого не видел и своими ушами этого от Улюкаева не слышал и слышать не мог, так как во время этих встреч не присутствовал. Другими словами, сам Феоктистов, прекрасно понимая основополагающие принципы уголовного судопроизводства, давал понять, что его показания недопустимы и что необходимо допрашивать лично Игоря Сечина. И в другой стране независимый судья Сечина бы точно допросил. Но только не в России-2017.
Что мы имеем в итоге?
— заявитель о якобы коррупции, якобы главный свидетель обвинения Игорь Сечин, который скрывается от суда и отказывается приходить в суд, чтобы публично изобличить якобы вымогателя взятки Алексея Улюкаева;
— назначенный кем-то очень влиятельным на должность якобы главного свидетеля обвинения генерал Феоктистов, который в суде заявляет сразу, что сам лично не видел, как Улюкаев вымогал взятку и как он её получал, и что знает об этом деле исключительно со слов Игоря Сечина, то есть даёт показания на основе слуха;
— судья Лариса Семёнова, которая прекрасно знает, что была обязана допросить Сечина, а также обеспечить возможность Улюкаеву допросить Сечина, что не имела права выносить обвинительный приговор без допроса Сечина и лишь на основе слухов, пересказанных генералом Феоктистовым, и тем не менее всё равно выносит несомненно внеправовой приговор 15 декабря, фактически совершив деяния, содержащие признаки преступления против правосудия и временно узаконив совершённую в отношении А.В.Улюкаева провокацию.
Так кто же то могущественное лицо, которое могло приказать Сечину оговорить Улюкаева и подстроить такую провокацию, приказать Феоктистову и его бывшему коллеге Ивану Ткачёву участвовать в этом фарсе, приказать судье Семёновой вынести такой дикий приговор, грубо нарушив закон и основополагающие требования УПК РФ, Конституции РФ и Европейской конвенции по правам человека? И каков мотив?
СПРАВОЧНО: Судья Замоскворецкого районного суда Семёнова Лариса Викторовна назначена Указом Президента РФ № 757 от 05 декабря 2014 года «О назначении судей федеральных судов, о представителях Президента Российской Федерации в квалификационных коллегиях судей субъектов Российской Федерации», текст указа опубликован здесь http://www.kremlin.ru/acts/bank/39129
С 15.12.17г. А.В.Улюкаев содержится под стражей по приговору Замоскворецкого районного суда г.Москвы, приговором назначено наказание в виде лишения свободы сроком 8 лет в колонии строгого режима. Также в качестве дополнительного наказания назначен штраф в размере 130 миллионов рублей. Приговор по моей информации будет обжалован в ближайшие дни стороной защиты в МосГорСуде, рассмотрение апелляции состоится в 2018 году.
* Внеправовым и бессовестным приговор является по моему мнению и убеждению. Невозможно признать приговор законным и обоснованным при очевидном неправомерном ограничении Конституционного права А.В.Улюкаева на судебную защиту, при очевидном нарушении законного права А.В.Улюкаева и его защитников на допрос И.И.Сечина очно в суде или по видеоконференцсвязи.
Урок для всех элит: почему Алексея Улюкаева взяли, как в 1937-м
Жанровые границы произошедшего с министром экономического развития Алексеем Улюкаевым понятны. Следственный комитет, наверное, давно хотел сделать еще более «красиво», чем в случае с взятием Никиты Белых. А тут запахло 1937 годом, ночной «черной марусей», топотом сапог в подъезде Дома на набережной, ударами кулака в дверь. И главное – год в разработке, первое лицо в курсе. Вроде активная операция как активная операция, но, кажется, вся государственная машина навалилась на то, чтобы устроить ремейк наркомовских времен с их ордерами после орденов.
Понятно, что это сигналы и месседжи. Для тех, кто «не понял» после знаковых коррупционных дел, в том числе против губернаторов и целых губернаторских команд. Понятно, что – в десятый раз и медленно – объясняют: никто не может чувствовать себя в безопасности, даже если фигурант дела всю постсоветскую жизнь находился в административной и политической элите, знаком со всеми, дослужился сначала до первого зампреда ЦБ, а затем до министра экономического развития. Мало кто заметил на фоне шока и трепета вокруг ареста Улюкаева, что практически в это же время были задержаны замы губернатора Кемеровской области Амана Тулеева. За что? Почти за то же – вымогательство акций.
А значит, для широких масс – свой месседж. Это мы, а не всякие там Навальные боремся с коррупцией – безжалостно и эффективно. Мы смело готовы самоочищаться. И антикоррупционные дела такого масштаба свидетельствуют о том, что ротация элит к 2018 году будет идти не только методом ухода на заслуженный отдых или назначением спецпредставителем по каким-нибудь наиважнейшим вопросам, но и гораздо более жесткими методами.
В этом смысле арест министра в большей степени напоминает не убийство Бориса Немцова, с которым эту операцию сравнил Андерс Ослунд, работавший с первым правительством реформ, где Улюкаев был советником, а с взятием в 2003 году Михаила Ходорковского. Тогда это был урок олигархам, теперь преподан урок всем элитам.
Месседж будет прочтен адекватным образом. Страх посеян. Даже среди тех, кому бояться нечего. На таком фоне любая активность кажется опасной. Удивительно, что процессы государственного управления не остановились уже в утро ареста. Но как минимум большие люди стали отменять намеченные на этот день публичные выступления. И стали летать «нызенько-нызенько».
Естественный вопрос: если в этом кейсе есть взяткополучатель, то кто у нас взяткодатель? Да, конечно-конечно, проводился следственный эксперимент, но не следователь же вручал взятку (если, конечно, поверить во все то, что рассказывается Следственным комитетом). Значит, были контакты с «Роснефтью». Значит, всю эту активную операцию мог в принципе инициировать некто, связанный со сделкой по покупке «Башнефти». А, судя по восторгу пресс-секретаря нефтяного гиганта Михаила Леонтьева, в «Роснефти» все страшно довольны арестом министра и чуть ли не открывают шампанское. И адекватность сделки вообще никто не ставит под сомнение. Классная конфигурация: «Роснефть» с «Башнефтью», бюджет с допдоходом, министр – в тюрьме.
Есть в этой картинке с элементами «подставы» что-то самоедское.
Конечно, важный элемент этой картинки – дискредитация либералов. Продолжение линии «Касьянов в постели, Белых светится зеленым светом, Улюкаев берет два миллиона». Вот они какие все – радетели рыночной экономики и разнообразных свобод. Это продолжение шоу, новые серии всяких там «анатомий».
И в этом контексте системный либерал, работавший с Путиным, ничем не отличается от несистемного деятеля с Болотной, требующего смены власти. Зритель, вооружившись пивом, чипсами и пультом от телевизора, продолжает потреблять продукт, не оставляющий на либералах живого места.
Сбылась мечта Геннадия Зюганова – финансово-экономический блок разорван в клочья. Собственно классических правых либералов осталось совсем немного – Эльвира Набиуллина, Антон Силуанов, Аркадий Дворкович. Да и в проведении политики они ограничены политическими и геополитическими решениями, к принятию которых не имеют отношения. В своей деятельности Алексей Улюкаев тоже был сильно связан политической рамкой, но тот факт, что это был либеральный и профессиональный министр, едва ли вызывал сомнения и у политического руководства страны. Но ему, руководству, как выяснилось, не жалко расставаться с кадрами. Незаменимых, как известно со времен черных воронков, у нас нет.
И еще один очевидный месседж, «зашитый» в шокировавшую всех новость: арест Улюкаева послужил дополнительным свидетельством того, что Игорь Сечин – очень сильная фигура. И в иерархии элит занимает одно из призовых мест по влиянию на экономическую конъюнктуру, политический ландшафт и административно-номенклатурную систему мер и весов. Это тоже все поняли.
В общем, месседжи направлены, ситуация ясна, продолжаем движение к президентским выборам 2018 года и ждем новых сюрпризов в поле кадровых назначений и отставок.