Что скрывают юристы при банкротстве
Выхода нет: когда банкротство не спасет от долгов
Должник обязан стремиться рассчитаться с кредиторами, насколько это возможно. Поэтому суды учитывают действия должника перед банкротством или уже во время процедуры. И оценивают его «добросовестность», которая может толковаться судами по-разному. При этом нужно ориентироваться на поведение должника в целом. Суду необходимо разбираться в таких моментах самостоятельно, даже если сами стороны не акцентируют на них внимания. На это в апреле обратил внимание Верховный суд.
Анализ судебной практики показал, что под «недобросовестностью» суды могут понимать самое разное поведение должника.
Не помог управляющему
Закон запрещает несостоятельному гражданину избавляться от долгов, если его привлекли к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное или фиктивное банкротство. Так произошло в деле № А33-3243/2017. Оксана Бровченко отказалась передать финансовому управляющему свои банковские карты. За это АС Красноярского края привлек ее к «административке» по ч. 7 ст. 14.13 КоАП. Суд решил, что она «воспрепятствовала деятельности управляющего», и вынес ей предупреждение. Из-за этого три инстанции признали, что должница вела себя недобросовестно, и не стали списывать ее долги по итогам банкротных процедур.
Чтобы не оказаться недобросовестным, должник обязан всячески сотрудничать с финансовым управляющим, не допуская злоупотреблений.
А в деле № А82-14038/2016 должницу Маргариту Малышеву не освободили от долгов по другой причине. Она не предоставила управляющему никаких документов: ни сведений о кредиторах и должниках, ни информации о банковских счетах, ни данных о своих доходах. Кроме того, Малышева вообще не приходила в суды на заседания по своему делу. При этом она продала квартиру и машиноместо, и денег от их продажи хватило бы на оплату требований кредиторов. Но деньги она не передала. Суды решили, что в таком случае освободить Малышеву от долгов нельзя.
Набрал долгов
Распространенная ситуация: чтобы расплатиться с уже существующими долгами, человек набирает новые. Но не всегда такое поведение суды оценят как недобросовестное.
В деле № А40-41410/2016 основными кредиторами Алексея Рябцева оказались другие граждане, его знакомые. Он продолжал брать у них в долг миллионы рублей, хотя знал, что не сможет вернуть деньги. При этом он даже не платил и по старым займам. Кроме того, он также скрыл от управляющего информацию о нескольких своих кредиторах и о том, что у него есть автомобиль. Суды признали такое поведение недобросовестным и не стали списывать долги.
А вот в банкротстве Сергея Киреева ситуация была другой: его основными кредиторами были банки. В 2012 году он взял крупный кредит, в 2015 — еще несколько. Три инстанции признали такое поведение недобросовестным, ведь Киреев наращивал свои долги без возможности их погасить, а также отказался заключать с банками мировое соглашение. Но Верховный суд обратил внимание, что в этом деле не было выявлено признаков преднамеренного банкротства.
Кроме того, при получении кредитов должник предоставлял банкам полные и достоверные сведения о своем финансовом состоянии. А прекращение расчетов с кредиторами произошло по «объективным причинам»: из-за снижения зарплаты на 30%. Судьи экономколлегии признали его поведение неразумным, но не увидели в нем недобросовестности. А неразумное поведение не должно быть поводом для неосвобождения гражданина от долгов (дело № А41-20557/2016).
Если кредитором выступает банк, то поведение гражданина по принятию на себя обязательств, превышающих его активы, не может быть истолковано как «недобросовестное». Банк как профессиональный субъект оборота должен сам проводить проверку гражданина.
При этом если гражданин набрал кредитов, предоставив недостоверные сведения о своем положении, его от долгов не освободят, обращает внимание Улезко. В деле № А40-142506/2016 Никита Коршунов брал кредиты, предоставляя банкам «липовую» справку о своих доходах. Арбитражный суд Московского округа признал такое поведение недобросовестным, и в итоге АСГМ не стал освобождать должника от обязательств по итогам процедур.
Спрятал имущество
Часто должники в преддверии банкротства начинают «прятать» свое имущество от кредиторов. Что-то продадут, что-то подарят своим родственникам. Но так делать нельзя, и Верховный суд в апреле это подтвердил.
В 2008 году Александр Михайлов начал работать в «Инвестгазпроме». Почти сразу он договорился с работодателем о покупке авто в долг. Компания купила сотруднику УАЗ Патриот за 700 000 руб., а деньги оформила под 2% годовых. Стороны договорились, что сумму Михайлов должен вернуть до 2014 года. Деньги должны были удерживать из его зарплаты. Но сотрудник предпочел не выплачивать долг, а спустя всего три дня после перевода денег уволился.
Деньги в итоге взыскали через суд, но и после этого Михайлов не стал возвращать их. Он продал автомобиль, а еще подарил свою долю на земельный участок и квартиру своей супруге. В процедуре банкротства управляющий оспорил эти сделки, и имущество вернулось в конкурсную массу. Но денег для оплаты всех долгов не хватило. При этом суды трех инстанций все равно решили освободить Михайлова от долгов (дело № А72-18110/2016).
Экономколлегия рассмотрела спор и решила, что суды не исследовали изначальное поведение Михайлова. Долг у него образовался из-за того, что он взял у работодателя заем, обещал вернуть деньги, но тут же уволился. Только это позволяет усомниться в добросовестности должника и не освобождать его от обязательств, отметил ВС. Но в случае Михайлова нижестоящие инстанции закрыли глаза и на другие злоупотребления с его стороны: после взыскания денег через суд он сразу продал машину и подарил жене земельный участок и долю в квартире.
При новом рассмотрении дела Арбитражный суд Ульяновской области учел эти обстоятельства и решил не списывать с Михайлова долги по завершении банкротства.
Отказался от наследства
Интересное решение по банкротному спору несколько лет назад вынес Арбитражный суд Северо-Кавказского округа. Безработный Иван Неретин, имея долг перед своим знакомым, в 2011 году отказался от наследства, а через год взял несколько кредитов. В 2016 году суд признал Неретина банкротом. Три инстанции, которые поддержал и ВС, расценили его поведение при отказе от наследства как недобросовестное. Таким образом он попытался уклониться от погашения долгов. В итоге долги с него не списали (дело № А53-1344/2016).
По мнению Александры Улезко, это разбирательство — яркая иллюстрация того, что «автономия воли» гражданина в случае возбуждения банкротства ограничена. И любые действия и даже бездействие, которые потенциально повлекут за собой уменьшение конкурсной массы, расценят порой как недобросовестные. Эксперт предполагает, что практика может продолжить развиваться не в пользу должников и суды по такой логике начнут признавать «недобросовестным» неподачу потенциально выигрышного иска в суд или отказ от него. Ведь гражданин мог бы выиграть спор, и за счет полученных денег пополнилась бы конкурсная масса.
«Уголовка» в банкротстве: зачем нужна и чем опасна
Уголовный кодекс предусматривает три специальных «банкротных» состава: «Неправомерные действия при банкротстве», «Преднамеренное банкротство» и «Фиктивное банкротство» (ст. 195–197 УК). Но, как показывает практика, эти статьи не пользуются особой популярностью. По статистике Судебного департамента при ВС, в прошлом году по ним осудили всего 34 человека. При этом ни одного не наказали за фиктивное банкротство.
По другому делу об особе крупной растрате проходит бывший владелец банка «Югра» Дмитрий Хотин. В 2017 году банк признали несостоятельным. По мнению правоохранителей, бизнесмен вместе с председателем правления «Югры» Дмитрием Шиляевым, президентом Алексеем Нефедовым и директором филиала в Москве Ниной Черновой похитили у банка 23,6 млрд руб. Они якобы выдавали заведомо невозвратные кредиты подконтрольным Хотину фирмам.
От «уголовки» не защищены также главные бухгалтеры, коммерческие и финансовые директора, которых нередко привлекают в качестве соучастников, обращает внимание Кононов.
Выявить КДЛ и удержать активы
Уголовное преследование в банкротстве далеко не всегда используется по своему прямому назначению — для привлечения виновного лица к ответственности. Зачастую его инициаторы преследуют иные цели. К примеру, выявление контролирующих должника лиц (КДЛ).
Людей «в форме» боятся больше, нежели судей в мантии, поэтому первым охотнее выкладывают информацию о том, кто, как и при каких обстоятельствах давал обязательные указания.
К тому же правоохранителям доступны такие средства сбора доказательств контроля и вывода активов, которыми не могут воспользоваться участники банкротного процесса. Поэтому неудивительно, что последние несколько лет основным доказательством фактического контроля в делах о несостоятельности служат «уголовные» материалы (например, № А53-32249/2015), обращает внимание Петров.
Если же КДЛ известны, то их уголовное преследование может быть эффективным способом пополнить конкурсную массу, говорит Литовцева. Под угрозой лишения свободы такие лица куда охотнее выдают свое имущество, до которого обычно сложно дотянуться (например, имущество, оформленное на третьих лиц).
Важно помнить о рисках
Несмотря на все достоинства «уголовного» инструмента, порой его использование может сыграть злую шутку с кредиторами. Во-первых, существует риск отказа в возбуждении уголовного дела, особенно при плохо подготовленном заявлении. В таком случае несостоявшийся обвиняемый может в дальнейшем ссылаться на то, что его действия проверили следователи и не нашли в них ничего предосудительного, предупреждает Кононов.
Во-вторых, уголовное дело может сильно затянуть банкротный процесс. Если правоохранители изымут документацию должника, то процедура фактически встанет. Без бумаг нельзя ни выявить подозрительные сделки, ни взыскать «дебиторку», обращает внимание Кононов. Кроме того, довольно популярная мера в уголовных делах — арест имущества должника, замечает Степанова. Снять ограничение до вынесения приговора крайне сложно, а реализовать арестованное имущество невозможно. В итоге банкротная процедура может затянуться еще на несколько лет.
К тому же никто не отменял ответственность за заведомо ложный донос. Поэтому стоит задуматься дважды, прежде чем подавать заявление.
Не повторять: пять главных ошибок граждан-банкротов
Самая частая ошибка должников — попытка отчуждения активов в преддверии банкротства. Не знаю, на чем конкретно основано заблуждение, что если имущество не принадлежит должнику в момент рассмотрения дела, то оно не войдет в состав конкурсной массы.
Игорь Илларионов, арбитражный управляющий
То, что отчуждение активов — это самая распространенная ошибка несостоятельных граждан, подтверждает и статистика. Заявления о признании сделок должника недействительными одни из самых популярных в банкротном процессе. По данным судебного департамента при ВС, суды рассмотрели больше 36 000 таких заявлений и почти половину из них удовлетворили.
Выводить имущество должники могут по-разному. Кто-то в преддверии банкротства отличается удивительной щедростью. В 2014 у Марии Росляк возникли долги перед кредиторами, а спустя год она решила подарить двум своим дочерям две квартиры и два дома вместе с землей под ними. Общая сумма активов «потянула» на 144 млн руб. В 2017-м женщину признали банкротом. Ее финуправляющий Евгений Семченко решил оспорить договоры дарения, так как они причинили вред кредиторам. Три инстанции ему отказали. А вот «тройка» судей ВС под председательством Дениса Капкаева посчитала, что Росляк не могла безвозмездно избавиться от таких дорогих активов, уже имея обязательства перед кредиторами.
Сделки фактически были направлены на сокрытие принадлежащего должнику имущества, решил ВС.
В итоге все договоры дарения СКЭС признала недействительными. Спор в части последствий признания сделок недействительными ВС вернул в АСГМ (дело № А40-47389/2017).
Некоторые должники считают, что более надежный способ вывода активов — возмездная сделка. Они продают квартиры или машины знакомым по ценам в разы ниже рыночных (дело № А41-29941/2017) и продолжают ими пользоваться (дело № А70-14377/2019). Но перехитрить суды не вышло, обе эти сделки признали недействительными.
Еще более находчивым оказался Андрей Егоров. В 2012-м он взял кредит в банке под залог своего Subaru Impreza. В 2018-м мужчину признали банкротом, а еще через год он снял иномарку с учета «в связи с утратой». Документов об угоне он предоставить не смог. Финуправляющий решил, что должник фактически скрыл залоговый автомобиль. Все закончилось тем, что АС Приморского края завершил процедуру, но долги с Егорова не списал (дело № А51-10914/2018).
Любой потенциальный банкрот, планирующий по итогам процедуры освободиться от исполнения обязательств, ни при каких обстоятельствах не должен экстренно выводить свое имущество, совершая при этом подозрительные сделки.
Элина Криксина, руководитель практики реструктуризации и банкротства SAVINA LEGAL SAVINA LEGAL Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) ×
Если сомнительную сделку вы все-таки совершили, а управляющий пытается ее оспорить, то Илларионов советует должнику делать все, чтобы вернуть имущество в конкурсную массу. Практика исходит из того, если банкрот это сделает, то останется добросовестным, а значит, с него спишут все долги по итогу (дело № А40-128592/19-38-154).
Часто граждане заключают алиментные соглашения на огромные суммы, рассчитывая, что деньги тогда в любом случае «останутся в семье».
Врать, недоговаривать или обманывать своего финуправляющего — плохая тактика. Ведь закон о банкротстве прямо предусматривает: если гражданин не представил сведения или сообщил ложные данные, то его могут не освободить от долгов (п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве).
Затягивание с передачей имущества, документов или банковских карт финансовому управляющему не поможет спасти активы. А принудительное истребование через суд и приставов лишь увеличит риски отказа в освобождении от долгов.
В деле о несостоятельности Евгении Кузьминой управляющий Анатолий Смирнов выяснил, что у должницы есть две машины: Hyundai Solaris и старенькая «четверка». Сама женщина об этом умолчала, но в ГИБДД подтвердили, что оба авто оформлены на Кузьмину. Управляющий пытался забрать их у нее, но та их не отдавала, игнорируя все запросы Смирнова. В итоге об этом он написал в своем отчете, а суд не освободил должнику от долгов (дело № А41-26960/2019).
Не списали долги по итогам процедуры и с депутата Заксобрания Свердловской области Ильи Гаффнера (дело № А60-55069/2015). Уже после возбуждения дела он получал зарплату черед кассу, хотя его работодатель должен был переводить деньги на специальный банковский счет. Правда, потом все деньги (почти 450 000 руб.) Гаффнер вернул. Суды учли и то, что должник не сотрудничал с управляющим: не рассказал о наличии активов, целей крупных займов. В итоге три инстанции не освободили его от обязательств перед кредиторами, а ВС отказался передавать кассационные жалобы на эти решения.
Алевтина Полякова оформила справку 2-НДФЛ в фактически недействующем обществе и на ее основании взяла восемь кредитов в разных микрофинансовых организациях. За три месяца ей удалось получить займов почти на 300 000 руб. После этого она инициировала собственное банкротство, объяснив, что не могла платить по кредитам, потому что нигде не работает. Суд обратил внимание, что кредитные организации оформили займы на основании недостоверной справки о доходах. Общество, в котором должница якобы ежемесячно получала почти по 20 000 руб., фактически не работало уже год. В итоге Полякову признали банкротом, но вот долги списывать не стали. Это решение поддержала и апелляция (дело № А33-4586/2020).
Банкротство физлиц: мифы и реальность
Возможность обанкротиться у рядовых граждан России появилась с конца 2015 года, когда Федеральный закон «О банкротстве» пополнился главой «Банкротство гражданина», то есть государство стало признавать такую процедуру нормальной и законной.
Вместе с вступлением данной главы в силу появилась и масса околоюридических организаций, предлагающих свои недешевые медвежьи услуги в сфере банкротства граждан. Отличить их можно по следующим лозунгам: «Избавим вас от долгов», «Вернем вам спокойную жизнь», «Законно избавим от кредитов раз и навсегда», «Гарантируем банкротство физического лица», «Законным путем обеспечим списание Ваших долгов», «Договоримся с судебными приставами об отсрочке платежей», и иные аналогичные варианты.
И вообще, позиционируют банкротство как едва ли не счастливое событие в жизни гражданина. Если вы увидели любой подобный лозунг — можете сразу разворачиваться и уходить, вам эта фирма не подходит. Но в данной статье речь пойдет не о подобных фирмах, а совершенно о другом.
Итак, главное, что предлагают гражданам большинство околоюридических фирм — это:
— полное списание всех долгов;
— сбережение вашего имущества от взыскания.
Теперь же мы подошли к главному вопросу: почему нельзя верить ни одной фирме, гарантирующей полное избавление от долгов и сохранность вашего имущества.
Для этого стоит развенчать несколько мифов о банкротстве физического лица и рассказать о некоторых неблагоприятных последствиях банкротства, о которых умалчивают околоюридические организации.
Миф первый: банкротство физического лица гарантирует избавление от долгов
Если в процессе разбирательства выяснится, что в анкете банка при получении кредита вы указали недостоверный размер своей зарплаты, недостоверное место работы, и т.п., то вместо банкротства вам гарантируется уголовная ответственность по статье 159.1 УК РФ «Мошенничество в сфере кредитования», и, само собой разумеется, что освобождения от долгов вам уже не видать, а вместо этого вы рискуете отправиться в исправительную колонию или на исправительные работы.
Кроме того, статья 213.28 Федерального закона о банкротстве указывает, что гражданин, признанный банкротом, освобождается далеко не от всех долгов.
В частности, не списываются долги:
— по возмещению вреда чужому здоровью или имуществу, а также по компенсации морального вреда;
— по текущим платежам, т.е. по тем, которые возникли в ходе процедуры банкротства, например, по оплате коммунальных услуг;
— по выплате заработной платы наемным работникам.
Не следует забывать и о том, что 24 марта 2016 года Арбитражный суд Новосибирской области вынес беспрецедентное решение по делу № А45-24580/2015 в отношении грузчика Валерия О., который был признан судом банкротом, но освобожден от долгов не был вообще. «С 15.11.20ХХ г. по настоящее время О. работает в ООО „А.“ в должности грузчика. Согласно справкам о доходах физического лица среднемесячный доход в 2013 г. за вычетом НДФЛ составил 17 805 рублей 43 копейки, в 2014 г. составил 21 485 рублей 05 копеек, по состоянию на 13.10.2015 г. по данным гражданина указанным в заявлении и финансового управляющего доход составил 21 623 рубля. Вместе с тем, ежемесячные платежи по кредитам составляли 23 616 рублей. Документальных доказательств, подтверждающих наличие иных источников дохода гражданина, в материалы дела не представлено. Из указанного следует, что О. принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам.
Обращаясь с заявлением о признании банкротом, О. преследовал цель освобождения его от долгов. Объективных доказательств, позволяющих суду сделать иные выводы, в материалы дела не представлено. Довод должника о том, что исполнение кредитных обязательств прекращено из-за потери дополнительного заработка, судом не принимается во внимание, поскольку не подтверждается документально и не может являться основанием для освобождения от исполнения обязательств. Установленные выше обстоятельства свидетельствуют о наличии правовых оснований неприменения в отношении О. правил об освобождении от исполнения обязательств», — указал в своем определении арбитражный суд.
Таким образом, даже признав гражданина банкротом, суд может не освободить его от долгов, и основанием для этого может оказаться малейшая недобросовестность в поведении должника как до начала процедуры банкротства, так и в процессе ее проведения. Валерий О. был первым.
Подобные решения, когда банкротом должника признают, но от долгов не освобождают, выносятся арбитражными судами все чаще. И, наконец, мы забыли упомянуть о таком этапе, как реструктуризация ваших долгов. Именно о ней ставится вопрос в суде при начале процедуры банкротства. И может случиться так, что вместо освобождения вас от долгов арбитражный суд примет решение о том, что вы по всем долгам будете должны ежемесячно уплачивать определенную сумму.
Скрыть свои доходы при этом не удастся — за этим будет за ваши же деньги с ревностью бдить финансовый управляющий.
Миф второй: процедура банкротства обойдется недорого
— 300 рублей — госпошлина при подаче заявления в суд;
— 25000 рублей — вознагражление финансовому управляющему;
— около 20000 рублей — за публикацию сведений о банкротстве.
Реальность: ни один закон не обязывает финансового управляющего браться за любое дело о банкротстве.
Средняя рыночная стоимость услуг финансового управляющего за ведение процедуры банкротства физического лица составляет 200000 рублей.
Если финансовый управляющий увидит, что с реализации вашего имущества он ничего получить не сможет, или получит мизерную сумму, то он предложит вам заплатить ему эти 200000 рублей, естественно, неофициально.
Если не оплатите — он не возьмется за Вваше дело, а суд прекратит производство по делу о вашем банкротстве. «Наглость! Произвол! Беспредел! Самоуправство! Нарушение прав гражданина!», — закричите вы. Да, то так.
Мы имеем дело с наглостью и произволом финансовых управляющих, аппетиты которых реально законом никак не ограничены. Но чтобы оспорить такие положения закона в Конституционном суде (что, в принципе, реально), вам опять же понадобится юрист, который бесплатно работать не будет. Сам процесс также займет время, в течение которого вас будет донимать банкиры, коллекторы и иные кредиторы.
Кроме того, вам следует помнить, что финансовый управляющий вам не помощник! Вы за свои деньги наняли его для того, чтобы он нашел путь, как высосать из вас побольше денег для кредиторов и своих 7% вознаграждения.
Он примет все меры к тому, чтобы найти спрятанное, по его мнению, вами имущество, легализовать ваши дополнительные доходы. Он будет признавать недействительными совершенные вами за последние три года сделки. Иными словами — «доить» вас всеми возможными способами.
Вы не должны верить ни одному слову финансового управляющего. А чтобы он вас не «кинул», вам потребуется юрист, на услуги которого придется также потратиться.
Миф третий: банкротство обезопасит имущество должника
Все остальное финансовый управляющий имеет право продать, а деньги от продажи отдать кредиторам. Не стоит надеяться на то, что вы убережете имущество от взыскания, если продадите или подарите его до обращения в суд.
Финансовый управляющий через суд будет признавать сделку недействительной. Именно за это он получает свои деньги, причем от вас же.
И, наконец, так называемые околоюридические или псевдоюридические организации умалчивают о негативных последствиях банкротства, которых в реальности более, чем достаточно.
1. В течение трех лет вы не сможете участвовать в управлении юридическим лицом. Не сможете быть учредителем или директором фирмы, не сможете открыть своего дела.
2. В течение пяти лет вы не сможете умалчивать о факте своего банкротства при взятии кредитов.
Если же вы о нем умолчите, не укажете в анкете банка, то это будет достаточным основанием для уголовного преследования вас. Маловероятно, что банки согласятся дать вам кредит.
3. Данные о вашем банкротстве доступны во многих открытых источниках: на сайте арбитражного суда и в так называемом реестре банкротов. Любой желающий сможет получить информацию о вашем банкротстве за 2 — 3 минуты.
А это значит, например, что работодатель тысячу раз подумает, брать ли вас на работу. Да-да, я знаю, что отказав вам из-за банкротства, он будет не прав. Но вам придется долго, несколько месяцев, доказывать это в суде. За любые услуги вам также придется быть готовым внести 100% предоплату, поскольку доверять вам вряд ли будут.
4. Не факт, что вас перестанут беспокоить наглые коллекторы. Да, тем, что они будут вас беспокоить, они нарушат закон. Но когда закон останавливал коллекторов? Чтобы их остановить, вам придется сначала расшевелить правоохранительные органы: судебных приставов (именно им с 1 января 2017 года подконтрольны коллекторы) и полицию. Не исключено, что вам придется судиться, чтобы заставить их выполнить свою работу.
5. Если вам за долги отключили коммунальные услуги, ваше банкротство не является основанием для того, чтобы их вам снова подключили. Закон просто не обязывает коммунальщиков этого делать.
Они все равно будут требовать от вас оплаты всей задолженности, пока не оплатите — не подключат.
Итак, если вы решились на банкротство, то стоит подумать:
— нужна ли вам эта процедура, выгодна ли она вам;
— насколько негативными могут оказаться для вас последствия этой процедуры;
— сможете ли вы оплатить эту процедуру;
— насколько реальным является избавление вас от долгов по итогам процедуры;
— не окажется ли так, что вы впустую потратите свои деньги;
— можно ли доверять той фирме, в которую вы собираетесь обратиться.
И в заключение хочется напомнить, что банкротство — это крайняя мера, и не ко всем ситуациям подходящая и столь выгодная, как рекламируют не слишком добросовестные конторы.
Если сравнивать процедуры по урегулированию отношений с кредиторами с медицинскими процедурами, то досудебное и судебное урегулирование — это терапия, а банкротство — это ампутация больного органа, и оправдана она лишь в крайних случаях. Не стоит забывать о профилактике, нужно воздерживаться от необдуманных кредитов и стараться своевременно урегулировать все вопросы с возникшей задолженностью.